Артем Углов - Предел прочности. Книга третья.

устойчивое першение в горле.

- А вот и наш гость проснулся, - провозгласил незнакомый голос.

Дергаюсь, пытаюсь встать и понимаю, что плотно зафиксирован на стуле. Головы не могу повернуть в сторону: то ли обруч, то ли шлем сковывает движения. Кожей ощущаю металл на запястьях – это не веревки, скорее кандалы. Меня словно смертника на электрический стул посадили, приковав железом, так что не вырвешься.

- Здравствуй, Петр!

Вижу мужчину перед собой: аккуратная бородка вроде той эспаньолки, что носит Хорхе, выщипанные до тонких нитей арки бровей, чистая ухоженная кожа. Я было решил, что передо мною очередной попугай иномирья, но на лице его нет ни грамма косметики, даже тоником не пользуется, что уж совсем непростительно для следующего за модными тенденциями мужчины. И губы лишены яркой помады.

По левую руку вижу старика, того самого с кем сидел в одной камере, и который опоил неизвестной хренью, парализовавшей двигательные функции организма. А еще он легко, без лишних затей придушил Малу: накормил ужином, а после кончил, прямо за столом

- Как чувствуешь себя, паря? - интересуется, словно заботливый дедушка у внучка.

- Убирайся в бездну, - желаю от души старому хрену.

- Ай-яй-яй, как плохо, - расстроенный старик качает головой. – Нехорошо такое желать, слова силу имеют.

- Нехорошо женщин убивать.

- Зачем защищаешь, плохая женщина была, вздорная. Много через нее проблем мог получить, больших неприятностей. Что тебе смерть одной бабы?

- А это уж мне решать, старый козел.

- Зачем так говоришь, зачем оскорбляешь.

- Закончили пустой треп, - вклинивается в диалог мужчина с тонкими бровями, - у меня времени в обрез, перейдем сразу к делу… Он как, в состоянии адекватно воспринимать реальность?

Последний вопрос адресовался неизвестному за моей спиной. Ответа я не услышал, а тонкобровый его получил, в виде кивка головой или может какого другого утвердительного знака, поэтому продолжил:

- Как давно находишься в связке с симбионтом?

Что? Симбионт? Это он про марионетку? Как догадались, как успели понять или речь идет о другом? События развиваются слишком быстро, не успеваю соображать, а это слишком опасно, могу и лишнего наплести. Поэтому затягиваю разговор единственным возможным способом из имеющихся:

- Вы, собственно, кто такие?

- Тебя это волновать не должно, - морщится тонкобровый. – Достаточно того, что мы знаем: кто ты, откуда, чем занимаешься и кому служишь. Поэтому отвечай на прямо поставленный вопрос: как давно связан с симбионтом?

- А то что?

Собеседник тяжело вздыхает, поворачивает голову к старику.

- Он не понимает.

- Я же говорил, молодой совсем, зеленый.

- Нет у меня времени, зелень всякую окучивать. Поговори с ним по-свойски, обрисуй вкратце ситуацию, а я минут через пять вернусь.

Тонкобровый исчезает с обзора, уходит за спину. Слышу лязг открываемой двери, до ушей долетают обрывки фраз:

… Марат, там люди пришли, хотят южный… Надо, что-то решать… непонятки никому не нужны.

Говоривший явно взволнован: слова произносит быстро, а то и вовсе глотает. В его эмоциях проскальзывает не страх – самая настоящая паника.

- Не здесь, - резко обрывает тонкобровый.

Марат, значит… запомним.

- Поговорим, паря, потолкуем, - старик отвлекает от чужого разговора. Неожиданно легко для своего возраста присаживается на корточки, и мне приходится тянуть подбородок вниз, чтобы поймать взгляд хитрых, прищуренных глаз. Столь элементарное действие дается с превеликим трудом – мешает движению то ли шлем, то ли обруч на голове. Замечаю иглы, воткнутые в вены локтевого сгиба, наблюдаю склейку двух трубочек с бегущей по ним жидкостью, связку разноцветных проводов, сцепленных меж собой пластиковыми жгутами. Они меня что, к какому-то аппарату подключили?

- Не понимаю…

- Тебе и не надо понимать, - охотно отвечает старик. – Мы знаем про тебя, про твоего брата знаем, что вы оба являетесь носителями симбионтов.

- Кто такие, эти ваши симбионты?

- Помнишь то существо в камере, которое Палача спугнуло? Которое под потолком висело и цокало, что обосраться можно? Вот таких созданий бездны наши «научники» называют симбионтами, люди попроще кличут квартирантами, а твой помешанный брат-сектант величает Предтечами.

- Таких как он? Их что, много?

- Без понятия, - старик пожимает плечами, – люди разное говорят. Сам лично двух видел: Палача и эту хрень цокающую под --">