Александр Валерьевич Маслов - Рассказы

гладко выбритое, почти лишенное морщин, стало моложе. Сабб представил, как неизвестно Что, но ясно — Нечто непобедимое, сокрушающее, как огненный молот старшего бога, окажется в его руках. И уже тогда не останется ни одной планеты, ни одного мирка, оторванного пропастью пространства и взирающего на них презрительно, без должного почтения. Он в клочья разорвет унизительный Кодекс Гнову, и даже удачливые гордые электяне падут ниц перед властью четвертой планеты Рамба.

— Только зачем все это? — неожиданно спросил Нифжи Кост. Его голос в испуге дрогнул.

— Что зачем? — не понял Сабб.

— Зачем такое оружие? Ведь нам никто не угрожает. Я работал в информатории… — Нифжи понимал, что не следовало говорить гееру о закрытых файлах. Однако опасные слова сорвались с языка, он, потупившись, продолжил: — Электяне, кодо и их соседи, конечно, обогнали нас. Корабли их быстрее, им известны какие-то тайные законы. Но они не воюют между собой, ни с кем в известных пределах. Они хотят помочь нам — взамен просят, чтобы мы прекратили эксперименты с Рао лучом и не трогали низшие миры.

— Тех Кост был допущен к секретным архивам не для того, чтобы делать наивные и опасные выводы. Оценивать информацию дозволенно только лицам, имеющим специальный мандат!

— А может он возомнил себя равным тени Верховных?! Может он держит в кармане Абсолютное Право?! — эксперт Полд Ши ядовито ухмыльнулся.

— Отбирая информацию для «Великого удара», я был вынужден…

— Не продолжай, Нифжи, ты невольно столкнулся со сложными документами. Трудно представить, сколько всего накопилось там! Я отвечу на твои вопросы. Змеекожие кодо и электяне действительно предлагали нам помощь. О, да! Они не против бросить подачку! Дать пищу голодным, очистить воду и якобы нейтрализовать радикальные выбросы. Они будто способны вылечить болезни. Только что стоит за этим?! Их помощь в том, чтобы смешать меня, тебя — всех, кто способен мыслить и приносить пользу, с толпой грязных и безголовых! Уровнять нас, держащих на себе мир, с потерявшей человеческий облик чернью, а потом подчинить себе. Этого не случится, Нифжи. Они не смогут лишить нас истинной силы — ответом им будет «Великий удар»!

— Я многого не понимаю, геер Сабб. Я всего ученый, едва смыслящий в устройстве компьютеров.

— Ты хороший ученый, Нифжи, жетоны благополучия возьмешь на втором этаже. Ты заслужил их, целых 730 свободных дней. Если понадобится помощь — можешь рассчитывать на нее, но о том, что сказал мне, лучше не говори никому.

— Последний вопрос, геер Сабб, — он остановился у двери и глухо произнес: — Что будет с моими людьми? С моей лабораторией? Я заезжал утром. Там стражи Легиона, они не пустили меня, сказали: «пропуск больше не действует».

— Верно. Лаборатория временно закрыта. А о твоих бывших помощниках есть кому позаботиться — это тебя не должно беспокоить. После необходимой проверки они получат вознаграждение и… свободу.

Шаги Нифжи скоро стихли в дальнем конце туннеля. Дверь вернулась на свое место.

— Зачем ты пригласил его? — после некоторого молчания спросил Полд Ши.

— Он сумасшедший. Он опасный псих. К тому же совсем не трус, как казалось сначала.

— Я хотел, чтобы он видел старт. Его эмоции тоже кое-что значат.

— Его эмоции удобнее изучать через толстое стекло. Он просмотрел 80 % архивов, и, если его голова не банк ультракомма, то она, по крайней мере, не управляема. Ты собираешься отпустить его просто так?

— Разумеется, нет. Я решил устроить «кри-кри». Мне нравится эта игра. — Сабб развернул кресло к панели связи. На экране появилось лицо до сих пор незнакомое Полду Ши, но уже с первой минуты он был уверен — перед ним человек службы Глаза и Когти Нур.

Опираясь на истрескавшийся парапет, Нифжи Кост смотрел вниз. Грязно-серая вода текла медленно и тяжело. Иногда мимо проплывали какие-то предметы, маслянистые пятна. Ноздри щекотал неприятный сладковатый запах. Старые дома с обваленными балконами, секущими насквозь трещинами, суть были уже не домами — ландшафтом, рельефом скупого ума. И почему они стояли столько лет? Под стать жилищам, люди в бесцветных одеждах, безразличные и угрюмые проходили к врезавшейся в залив стреле пирса. Когда Нифжи напускал на лицо улыбку — они, кривя гримасы, обходили его стороной. Раньше это его лишь забавляло: забавляли чахлые, редколистные деревца, которых здесь было неизмеримо больше, трава, желтевшая в изломах --">