Борис Федорович Лапин - Кратер Ольга

Атлантида, и… Что там еще?

— Не старайся, всего не перечислишь. Да, гипотезы, но когда столько гипотез… Нельзя же во что бы то ни стало, вопреки очевидному, считать себя Робинзоном!

— Миша, откуда же, по-твоему, взялся на Луне этот сплав?

— Если бы я знал, откуда, надо мной не смеялись бы. Но в том-то и беда, что я не знаю, откуда, зато наверняка знаю, что мой бур наткнулся на него и, следовательно, он существует. Но как раз над этим-то и смеются.

— Может же быть, что это ядро Луны. Или какая-нибудь там мантия…

Лихман усмехнулся:

— Нет, Оленька, не может. Сплав искусственного происхождения.

— Тогда что же это?

Он пожал плечами. Некоторое время оба молчали, стало слышно, как тикают часы в соседней комната. Потом тиканье размылось, ушло, и комната наполнилась тем тугим, неслышным гулом, который каждому, кто побывал в космосе, известен под именем «космической тишины». Вероятно, гудело в ушах.

— Миша, а ты знал, когда добивался этой экспедиции, что найдешь там что-то такое… следы другой цивилизации?

— Я знал только, что рано или поздно это случится. Знал, Оленька, конечно, знал. Но что так скоро… не ожидал. Видишь ли, моя заслуга только в том, что я настоял перенести разведку в этот кратер, Б-046-20. По глубине он не самый удобный, и мне нелегко было убедить их. Но тут, вероятно, сработала блестящая интуиция Главного. Понимаешь, Оленька, этот кратер, как бы тебе сказать поточнее… чуть-чуть странный. Он явно не метеоритного происхождения, скорее вулканического, но и для вулканического… короче, меня тянуло к этому безымянному, ничем не примечательному кратеру. И «ЛН-5» начала бурение именно там. Следы другой цивилизации… Что можно считать следами? Обломок обшивки ракеты? Оставленный на орбите искусственный спутник? Нерасшифрованные радиосигналы из Космоса? Гигантское сооружение, возведенное когда-то в древности, такое, что и современной технике не под силу? Подозрительные намеки в древних книгах и легендах? Ах, Робинзоны мы, Робинзоны! А может быть, мы сами, понимаешь, мы, человечество, — сами следы другой цивилизации? Помнишь, у Бора: «Эта гипотеза не может быть истинной, ибо она недостаточно безумна»? В этом, Оленька, величайший смысл космической философии. И пусть меня считают сумасшедшим, но я утверждал и буду утверждать…

Ольга спала в кресле, убаюканная его лекцией. Лихман потер лицо ладонями, проглотил остывший кофе, опасливо покосившись на жену, спрятал в карман сигареты.

«Скучно ей со мной, — горько подумал он. — И всем скучно. Сухарь, фанатик, фантазер, черствый и желчный деспот. Удивительно, как еще Главный терпит меня? Впрочем, всему есть предел. Завтра скажет: „Все отлично, Михаил Маркович, экспедицию мы пошлем, это любопытно, гипотезу вашу проверим, стоящая гипотеза, но… сколько вам лет, Михаил Маркович? И к тому же, говорят, со здоровьишком у вас того… А?“ Главного не проведешь. Легче провести врачей со всеми их премудрыми приборами. Собрал волю в кулак на этот решающий час — и вот вам, товарищи эскулапы, вместо сердца — пламенный мотор. А Главный по глазам читает. „Я ведь и не требую ничего, товарищ Главный Конструктор. Мне бы только эту экспедицию, последнюю. Клянусь вам, сразу же уйду на пенсию и никогда больше не буду изводить вас своими прожектами“. Неужто не даст? Тогда — в ЦК, и все равно добьюсь. Вы еще не знаете Лихмана!»

Он прошелся по комнате, машинально закурил, но, вспомнив о врачах, тут же смял сигарету о декоративную пепельницу японского фарфора. Рядом стояла маленькая копия — золотая ваза, древнейшая из памятников, найденная недавно на Крите, его любимая игрушка. Он нежно взял ее в ладони и в тысячный, наверное, раз прочел древнегреческий текст: «Плыли двести колен и вот земля цветущая». Что такое двести колен? Знатоки толкуют, сто человек. Но уж коли считать людей по частям тела, логичнее считать по головам, чем по ногам. Знатоки уверяют, будто речь идет о морских путешественниках. Но при чем тогда этот рисунок — шарик с хвостиками?

Лихман поставил вазу на место и неожиданно подумал: «А кратеру нужно дать имя. В конце концов, это мое право».

…Назавтра он позвонил только в десять вечера. Ольга взяла трубку.

— Алло, с вами говорит начальник экспедиции «ЛН-6» доктор Лихман.

— Боже мой, уже!? Поздравляю, Миша! Был у Главного?

— И у Главного, и с ним вместе — повыше. Все отлично, родная, погода переменилась, ветер дует в наши паруса. «Плыли двести колен и --">