Фрэнк Патрик Герберт , Билл Рэнсом - Ящик Пандоры

Фрэнк Герберт Билл Рэнсом Ящик Пандоры

Авторы выражают благодарность Конни Вейнеке за подсказки в области арамейского языка и Мэрилин Хойт-Уортон — за добрый нрав и безупречную машинопись.

Посвящается Джеку Вэнсу, который, обучая меня орудовать пилой и молотком, объяснял заодно разницу между сказкой и научной фантастикой.

Посвящается Берту Рэнсому, ни разу не заикнувшемуся о том, что фантазия — это еще не реальность.

Вратами воображения ты должен пройти, прежде чем достичь осознания, и ключи к ним — символы. Эти врата пропустят любую мысль… но лишь облеченную в привычную символику.

Раджа Флэттери, капеллан-психиатр.

Откуда-то донеслось:

— Тик.

Металлический звук слышался вполне отчетливо. И снова:

— Так.

Человек открыл глаза и был вознагражден за усилие — темнотой, полнейшим отсутствием света… или рецепторов, способных воспринять его.

«Или я ослеп?»

— Тик.

Он не мог определить, откуда доносится звук, но это было совсем рядом с ним… где бы он ни находился. В горло и легкие лился холодный воздух, но тело было теплым. Человек осознал, что лежит на чем-то нежнейше мягком. И дышит. Обоняние его тревожил слабый запах… перца?

— Так.

Он откашлялся.

— Есть здесь кто?

Нет ответа. От натуги запершило в горле.

«Зачем я здесь?»

Мягкое ложе выгибалось под плечами, поддерживая шею и голову, заключало в броню бедра и голени. Это было знакомо лежащему, вызывало в его непробужденной памяти смутные ассоциации. Это было… Что? Ему казалось, что он должен знать.

«В конце концов, я…»

— Тик.

Паника охватила его.

«Кто я?!»

Ответ медленно протаивал из глыбы льда, хранившей все, что он знал прежде.

«Я Раджа Флэттери».

Ледник порождал потоки воспоминаний.

«Я капеллан-психиатр на безднолете „Землянин“. Мы… мы…»

Часть воспоминаний навеки затерялась во льдах.

Он попытался сесть, но не позволили резиновые ленты, перетягивавшие грудь. Выскользнули из проколотых вен на запястьях иглы.

«Я в гибербаке!»

Но он не помнил, как оказался в гибернации. Быть может, память отходила от заморозки медленней, чем плоть? Интересно… Но воспоминания все же струились ледяным потоком, тревожа его.

«Я не справился.

С Лунбазы передали, что лучше взорвать корабль, нежели позволить ему блуждать по просторам космоса, угрожая человечеству. Я должен был послать сообщение капсулой на Лунбазу… и взорвать звездолет».

Но что-то помешало ему… что-то…

Теперь он вспомнил проект.

«Проект „Сознание“.

А он, Раджа Флэттери, играл в этом проекте ключевую роль. Капеллан-психиатр. Член экипажа.

«Маточного экипажа».

Символического значения этих слов он тогда не понял. У клонов были задачи поважнее. А все они были клонами — весь экипаж, и имена их начинались с «лон», что значило «клон», как «мак» означало когда-то «сын такого-то». Они были двойниками самих себя, засланными в пустоту, чтобы там разрешить загадку творения искусственного разума.

То была опасная работа. Опаснейшая. Искусственный разум неизменно оборачивался против своих творцов, разрушая все вокруг в самоубийственном бешенстве. Множество оригиналов погибло страшной смертью.

«И никто не знал почему».

Но руководство проекта, засевшее на Лунбазе, было упрямо. Снова и снова они посылали в бездну один и тот же экипаж, скопированный опять и опять. В памяти Флэттери всплывали имена и лица: очередной Джеррилл Тимберлейк, новый Джон Бикель, еще один Прю Вейганд…

«И Раджа Флэттери… нет, Раджа лон Флэттери».

Давно разбившееся зеркало отразило его черты — светлые волосы, тонкое надменное лицо…

Но помимо них безднолеты несли много, много другого — клонированных колонистов, генетические хранилища в гибербаках. Дешевая плоть — ее можно спалить в пламени далеких взрывов, которые не коснутся оригиналов. Дешевка, собирающая для этих оригиналов данные. Каждая новая экспедиция в бездну приносила еще одну каплю информации для бдящего маточного экипажа и тех, кто спал в гибере….

«Как спал сейчас я».

Колонисты, скот, растения — каждый безднолет нес все, что нужно для создания второй Земли. Это была морковка, подвешенная перед носом команды. А плеткой был сам корабль — и верная смерть, ожидавшая всех на борту, --">