Аврам Дэвидсон - Возьмем, «к примеру», деревянных индейцев

турка и еще два сэра Уолтера. Единственно, что, — его румяное лицо затуманилось, — господин требует товар, говорит, если вскоре его не получит, закажет из Детройта. Ты ж понимаешь, что это значит, Дасти: стоит упустить клиентуру, и она уже назад не воротится. Да-а, бедняга майор все усы на себе повыдергал от беспокойства. Хотя, конечно, раз ты снова здесь…»

Дасти поджал губы, завязывая фартук. «Да вот, Чарли… ты ведь знаешь, мне всегда не больно нравились собственные работы по особым фигурам. Я хочу помочь майору Хеннаберри всем, чем только могу, но…» Он с сомнением покачал головой и начал раскладывать инструменты.

Чарли Воулз досадливо заохал. «Оскар и Хеннери делали турок, а потом один заболел, а другой запил. Я сделал трех первых сэров Уолтеров, но мне пришлось отвлечься, чтобы разобраться со срочными заказами на вождей. Вот если бы ты взял вождей на себя, мне удалось бы закончить особые. Как на твой взгляд?»

Дасти сказал, что на его взгляд — прекрасно. Он подошел к шахте гидравлического лифта и дважды пронзительно свистнул.

— Рассыльный! — крикнул он. — Рассыльный! Бенни?

С этажа, на котором находилось бюро, дискантом осведомились, он ли это, мистер Дасти, и сказали, что сейчас поднимутся. Судя по доносившемуся снизу топоту и тяжелому дыханию, кое-кто еще тоже вот-вот должен был подняться.

— Бенни, мне бы надо позавтракать, — сказал Дасти, кидая ему монетку. Вот четверть доллара. Принеси, как обычно, яичницу, оладьи, сосиски, гренки, кофе и жареных пирожков. Принеси пива м-ру Воулзу. А сдачу можешь оставить себе. Приветствую, майор Хеннаберри!

Клетка лифта медленно поднималась. Сначала показалась лысина майора Хеннаберри, затем его глаза горчичного цвета, красный нос и щеки, усы с проседью, а через некоторое время и сам тяжело дышащий майор. В руке он держал какую-то брошюру.

Майор медленно с присвистом прошел вперед, пожал Дасти руку.

— Не пойму, что сталось нынче с американскими мастеровыми, — проговорил он наконец с астматическим придыханием. — Похоже, они никак не могут удержаться в пределах города в трезвости и безопасности и ведут себя так, будто врата ада разверзлись на денек… Есть у меня прекрасная белая сосна для тебя, мой мальчик, прямо с лесосклада. Не теряй ни минуты: сразу, как покончишь с едой, берись за работу. Если тебе нужен какой-то аванс, возьми у кассира, хоть доллар, хоть два, а то и золотую пятерку.

— С тех пор, как я вошел в дело, впервые у меня так много заказов и так мало людей для работы, — продолжал майор, похрипывая. — Я даже подрядил для поисков Рэта Нолана, чтобы он прочесал Южную улицу и квартал дешевых притонов, пообещал ему по три доллара за каждого резчика, которого удастся найти. Ничего, ни одного не отыскал. Это из-за каталога поднялся такой бум, мальчик мой. Сила рекламы. Вот, прочитай за едой, мне будет приятно узнать, какого ты мнения.

Пыхтя и присвистывая, он пошел обратно к лифту, дернул два раза за веревку, медленно скрылся из виду.

Дасти повернулся к старому мастеровому. «Чарли, — медленно заговорил он, словно не успел до конца подобрать слова, — не слыхать ли чего насчет Демута?»

Чарли скорчил гримасу: «Что бы ты хотел услыхать об этой мерзкой конторе толкачей?»

Слегка изменив предмет расспросов, Дасти спросил: «Ну, а ты никогда не задумывался о значении деревянных индейцев для истории Америки?»

Старик почесал пушистую бакенбарду на левой щеке. «Черт побери, экие возвышенные речи, — сказал он с некоторой подозрительностью. — Хм-м. Ну, что я могу тебе сказать — истории, а? — разве что рекламные фигуры для табачных магазинов или еще там каких стали делать из-за парового двигателя. Точно. Мы, старики, все начинали тут, на Южной улице, резали носовые фигуры для парусников. Примерно в то время, когда старина Хеннаберри получил чин майора в отделении Коммерческих Зуавов, ну, ты знаешь, которые охраняли Нью-Йорк от мексиканцев. Да, сэр. Но когда пришел пар, носовые фигуры ушли. Что ж, это был еще не конец света».

И он рассказал о том, как он сам и его товарищи по ремеслу приложили свои умения в области изготовления рекламных фигур, являвшегося до тех пор делом довольно-таки случайным. «История, а? Ну, мне такое приходило в голову: вроде бы странно, чем меньше становится живых индейцев, тем сильней прибывает деревянных. Но ты вообще зачем спрашиваешь, Дасти?»

Тщательно подбирая слова, Дасти предложил Чарли представить себе --">