Хиль де Брук - Итан

растений удалось спасти, их повреждения не столь критичны, – обмолвилась я за ужином, надеясь, что вскоре на смену питательным желейным наборам придут первые плоды нашей общей работы.

– Угу, – кивнул Гонсалес и шумно втянул свою порцию, сложив губы, будто ел спагетти. – У меня сегодня отличное настроение. Как насчет партии в шахматы?

Я подозревала, что к случившемуся мог приложить руку капитан. Неосознанно. Но поднимать эту тему мне не хотелось, тем более после проделанной практически заново работы. К тому же он больше не жаловался на провалы в памяти и головные боли, а его физическое состояние было в норме.

– Ты ходишь черными, – сказала я.

Вспышки на Нербусе происходили с необъяснимой периодичностью – от двух до пяти выбросов за лун, при том просчитать, сколько именно их будет сегодня, не было никакой возможности. Когда Гонсалесу казалось, что он нашел подходящий алгоритм расчета, чужое светило будто знало об этом и выдавало совершенно иной результат.

На исходе двадцать шестого луна по дороге к своей каюте я заметила подозрительное пятно. Оно натекло из-под криокамеры – небольшой герметичной ниши, предназначенной для хранения внеземной органики и транспортировки на Землю для дальнейшего изучения. Хоть все полученные удаленно данные о НТ5610011 утверждали, что на спутнике нет ни малейшего намека на жизнь, какой ее представляют люди, ученые не теряли надежду и оборудовали «Деметру» специальным «холодильником». Я поймала это пятно краем глаза, уже отдалившись от коридора с криокамерой, организм требовал несколько часов сна, потому сообщила Гонсалесу о возможной поломке и с чистой совестью отправилась отдыхать.

Ничего даже отдаленно похожего на пятно в том месте на следующий лун я не нашла. Гонсалес, полностью поглощенный расчетами перед мониторами, отмахнулся.

– Ты устала, славно поработала на грядках, вот и померещилось, – говорил он, шутливо называя ящики с рассадой, выставленные в ниши и перегородки, грядками. – Когда ты ушла спать, детка Нербус разродилась еще одной вспышкой. Эта длилась четыре минуты тридцать секунд, – он присвистнул и откинул голову на спинку стула, покатываясь на колесиках. – Самая длинная за время нашего пребывания!

– Их длительность продолжает расти, но частота остается в пределах пяти, – задумчиво произнесла я, пытаясь сообразить, чем это может нам грозить, если останемся на орбите дольше, чем было запланировано. – Передал показания?

– Сразу же по выходу из «слепой зоны», – сказал он и тут же сменил тему. – У тебя два личных сообщения. Письмо из Центра продублировано на оба адреса, там ничего полезного только прогноз погоды на Нербус 5. Кажется, по его экватору движется адский торнадо размером с Северную Америку, но пока мы на темной стороне спутника, нам ничего не угрожает.

– Электромагнитные волны?

– НТ будет прикрывать нас собой, пока торнадо не удалиться, так что не стоит волноваться, но все необходимые меры предосторожности я уже принял. Шоколадные сопли?

Капитан в его привычной манере протянул мне герметичный пакет с шоколадным муссом, который на самом деле был похож на сопли, но вкус у него не так плох, особенно с учетом того, что шоколад мы не видели долгие месяцы.

– Есть карта с его маршрутом? – спросила я, выдавив в рот порцию мусса.

– А как же, со всеми остановками по местам следования, – усмехнулся Гонсалес.

– Хорошо, – кивнула я и отправилась читать сообщения из дома вместе с шоколадными соплями.

Шесть месяцев, три недели и пять дней прошло с того момента, как «Деметра», которой предстояло стать нашим домом на время путешествия к спутнику и дрейфования вокруг него, покинула околоземную орбиту. Именно столько я не видела Хансена и Эмили, пропуская самые важные вещи в жизни подрастающей девочки. Ее первую победу на конкурсе парных танцев в школе. Ее первого понравившегося мальчика из старших классов. Ее первые наложенные швы в окружной больнице. На малышку набросилась бездомная собака, которую она хотела покормить. Эмили, наверное, слишком резко дернула рукой, спровоцировав зверя на агрессию. Хансен до последнего скрывал это от меня, оберегая от потрясений, и получил серьезную трепку, но я больше винила себя. За то, что не могла быть с ней рядом.

Улыбчивая рыженькая девчушка на экране, копия – Хансен, сжимала плюшевого медведя и отвлекалась на снующего позади папу.

– А еще Дженни пригласила меня на День --">