Артур Чарльз Кларк - Пески Марса. [Перевод (полный) Н.И. Яньков]

Гибсона подсказали ему, что станция действительно вращается вокруг своей оси, и он приблизительно рассчитал время вращения, отметив, сколько времени потребовалось лучу, чтобы появиться из одного и того же окна. «День» этого маленького искусственного мира длился чуть больше десяти секунд^[4]; этого было достаточно, чтобы создать ощущение нормальной гравитации в жилых помещениях, расположенных на экваторе.

Гибсон чувствовал себя пауком в своей паутине, когда следовал за доктором рука об руку по направляющим канатам, без всяких усилий перемещаясь по воздуху. Они добрались до иллюминатора. Гибсон увидел, что они находятся в конце своего рода трубы, расположенной вдоль оси вращения станции и выступающей над поверхностью сферы, далеко от ее оборудования и аппаратуры. Отсюда был почти неограниченный обзор звезд. 

— Я оставлю тебя здесь на некоторое время. Здесь есть на что посмотреть, и все должно быть все хорошо. А если нет — что ж, не забывай, что у подножия этой лестницы есть нормальная гравитация!

Да, — подумал Гибсон, — и, в этом случае, возвращение на Землю на следующей ракете. — Но нет, не бывать этому.

Понять, что вращается Станция, а не Солнце и звезды, было совершенно невозможно. Приходилось просто верить. Звезды неслись так быстро, что удавалось ясно различить только самые яркие: а Солнце, когда Гибсон разрешил себе взглянуть на него, золотой кометой пронеслось мимо. Сейчас нетрудно было понять, почему люди так долго не хотели верить, что вертится Земля, а не прочный свод небес. 

Частично скрытая громадой станции, Земля представляла собой огромный полумесяц, охватывающий половину неба. Он медленно превращался в круг по мере того, как станция мчалась по своей круговой орбите; примерно через сорок минут будет полноземие, а еще через час черный щит затмит Солнце. Земля пройдет все свои фазы — от новой до полной и обратно — всего за два часа. Ощущение времени искажалось при одной мысли об этих вещах, привычное разделение дня и ночи, месяцев и сезонов здесь не имело никакого значения.

Примерно в километре от станции, двигаясь вместе с ней по ее орбите, но в данный момент никак не соединяясь с ней, находились три космических корабля, которые в данный момент находились «у причала».

Одним из них была скромная остроконечная ракета, на которой он прибыл с такими мучениями час назад.  Второй — направлявшийся на Луну грузовой корабль, грузоподъемностью приблизительно тысячу тонн. А третьим, конечно же, был «Арес», ослепительный в великолепии своего нового, цвета серебристого алюминия, покрытия.

Гибсон так и не смог примириться с тем что изящные, обтекаемой формы, космические корабли, которые были мечтой начала двадцатого века остались в прошлом. Дурацкая гантеля, висящая на фоне звезд, не соответствовала его представлению о космическом лайнере; хотя мир и принял это, он этого сделать не смог. Конечно, ему было известно чем это вызвано — не было никакой необходимости в обтекаемости корабля, который никогда не будет  входить в атмосферу. Конструкция была продиктована исключительно соображениями безопасности. Поскольку радиоактивная двигательная установка должна была находиться как можно дальше от жилых помещений, то самым простым решением были два шара соединенные длинной трубой. 

Форма была уродливой, подумал Гибсон, но это вряд ли имеет значение, так как «Арес» проведет практически всю свою жизнь в глубоком космосе, где единственными зрителями будут звезды. Вероятно, он уже заправился топливом и просто ждал точно рассчитанного момента, когда его двигатели оживут и он сойдет с орбиты, на которой вращался и до сих пор проводил все свое существование, и устремится к Марсу.

Когда это случится, Гибсон конечно будет на его борту, и «Приключение», в которое он никогда по-настоящему не верил, благополучно продолжится. 

Глава 2.

Капитанская рубка «Ареса» при нормальной гравитации вряд ли вместила бы более чем трех человек, но в невесомости  в нем свободно расположилось шестеро, кто на потолке, кто на стене, кому как нравилось. Все, кроме одного, из группы, сгрудившейся под сюрреалистическими углами вокруг капитана Нордена, уже бывали в космосе и знали свои обязанности, но это был не обычный инструктаж. Ведь первый полет нового космического корабля — это всегда событие, а к тому же «Арес» был первым в --">