Ярослава Колина - Там, где ты найдешь покой...

Веревкин схватили Лину за плечи.

— Нет! — закричал Павел и выбил кинжал из руки Насти.

— Я так и знала! — со злыми слезами в голосе воскликнула та и подняла левую руку с таким же кинжалом.

Лина пристально посмотрела ей в глаза, и девушка сникла, застыла, дрожа.

— Ты этого действительно не хочешь? — спросила Лина у Павла.

Он помотал головой.

— Что ж, тогда порезвимся… — Она легко, как надоевших тряпичных кукол, стряхнула с рук Веревкина и Вовку.

Огромный черный нетопырь заметался под потолком, разбивая цветные лампы. На совсем недавно беззаботно веселившихся людей посылались сверху стекла. Лампы рвались, как гранаты. Началась невообразимая суматоха…

Героический лейтенант Веревкин выхватил из кармана пистолет и, тщательно прицелившись, выстрелил. Огромный, мигавший красным прожектор осыпался фонтаном стекол. Веревкин озверел. Выстрелил еще и еще… Жгучий пороховой дым потянулся в открытые окна, и чудовищный нетопырь растворился в его клубах.

Кто-то закричал, кто-то заплакал, кто-то стал отчаянно звать маму, давка в дверях приняла угрожающие размеры. Внизу в вестибюле заведующая домом отдыха лихорадочно накручивала диск телефона, рыдая от тоски по родной милиции и даже не подозревая, что погром во вверенном ей заведении устроил законопослушный представитель власти.

Когда отдыхающие разбежались, дым рассеялся и несчастная заведующая включила резервный свет в актовом зале, на поле боя оставался один только многострадальный Веревкин, тупо разглядывавший свой пистолет. На него-то и обрушила свой праведный гнев заведующая, оскорбленная случившимся до самых глубин души. Остальные виновники учиненного безобразия удачно покинули опасное место в толпе перепуганных до истерики отдыхающих.

В угрюмом молчании стояли они на пустынной дороге, поджидая отставшего Веревкина.

— Хорошо хоть пожара не устроили, — пробурчала замерзшая Настя, забираясь в машину.

— Это нам еще предстоит, — сумрачно отозвался Вовка, оглядываясь на забившегося в угол на заднем сиденье Павла. Тот подавленно молчал, чувствуя всеобщее осуждение и отчуждение. Отец Иван, раскачивая поднятый на подставку мопед, сосредоточенно поглядывал на лес, темневший вдали. Поднимающийся ветер нёс с севера темные грозовые облака.

Настя, вытянув шею, внимательно смотрела на Вовку из-за полуоткрытой двери.

— Так ты собираешься все-таки выполнить его просьбу? Я имею в виду — сжечь ее?

— А ты предлагаешь другой вариант?

— Но, видишь ли, раз другой вариант надежнее…

— Ну-ну, — усмехнулся Волк, — и кто ее резать будет? Отец Иван?

Тот вздрогнул и покачал головой. Настя смутилась.

— Вот и я про то же, — вздохнул Вовка. — Лично я отказываюсь. Веревкин только по фонарям палить умеет, а ты себя уже показала.

— Я?! — взвилась Настя. — Да если б не он… — Она раздраженно дернула подбородком в сторону сжавшегося в комок Пашки. — И вообще пусть уходит, я ему не доверяю!

Послышалось тарахтение мотора. Раздраженный Веревкин спрыгнул с не успевшего остановиться мотоцикла.

— Ну? Как? — почему-то шепотом спросил Вовка.

— Как? Три двухметровых окна из шести и почти вся цветомузыкальная установка. Моральная травма у коллектива отдыхающих и обслуживающего персонала. Два полуживых идиота, поклонники нашей красавицы, найденные — один в парке, другой в баре, да почти дохлый грузинский мафиози, вы его сами видели. Плюс один перелом, несколько вывихов, синяки и шишки у помятых в давке, да еще одному деду чиновному челюсть вставную растоптали… Хорошо еще не попал ни в кого! — Он обреченно махнул рукой. — Со службы точно выпрут. Без разговоров.

— Я все оплачу, — подал голос Павел.

Все повернулись к нему. Настя фыркнула, но промолчала.

— Ты еще здесь? — мерзким голосом поинтересовался Веревкин и кинулся к машине. — Да я тебя…

Вовка успел поймать его за полу пиджака. С трудом удерживая забуксовавшего на асфальте Веревкина, он спокойно сказал:

— Угомонись, Саш. Она только и ждет, что мы все передеремся.

— Да? — мгновенно остановился тот. — Ты думаешь?

— Конечно.

— Ну и

--">