Оглавление

17 октября 2012

22 июля 2021

10 сентября 2015

23 июля 2021

22–25 ноября 2018

23 июля 2021

27 ноября 2018

23 июля 2021

2–14 декабря 2018

23 июля 2021

4–19 декабря 2020

23 июля 2021

6 января 2021

23 июля 2021

8 февраля 2021

24 июля 2021

8 февраля 2021

24 июля 2021

12 февраля 2021

25 июля 2021

15 февраля – 27 марта 2021

26 июля 2021

27 марта 2021

26 июля 2021

19 мая 2021

27 июля 2021

19 мая 2021

27 июля 2021

1 июля 2021

27 июля 2021

2 июля 2021

27 июля 2021

3 июля 2021

27 июля 2021

4 июля 2021

27 июля 2021

5 июля 2021

28 июля 2021

29 июля 2021

30 июля 2021

4 августа 2021

18 августа 2021

СТИВЕН

К И Н Г

ХОЛЛИ

РОМАН

MagnetLetters

Перевод: Magnet

Редактирование: Langley

Если вам понравится перевод, вы всегда можете отблагодарить нас финансово, но это строго по желанию. Реквизиты: карта «Сбербанка» – 5469 0400 1259 5020.

Ссылка на группу в Telegram, заходите для обсуждения переводов и не только:

https://t.me/MagnetLetters

Переводческая группа Magnet Letters вернётся с переводом следующей книги Стивена Кинга, сборника рассказов – «Любите, когда пострашнее?»

Посвящается Чаку Верриллу:

Редактору, агенту и самое главное – другу

1951 – 2022

Спасибо тебе, Чак.

«Иногда вселенная бросает тебе верёвку»

Билл Ходжес

17 октября 2012

1

Это старый город и уже давно не в лучшем своём виде, как и озеро, возле которого он был основан, но в нём по-прежнему есть довольно приятные места. Старожилы, вероятно, согласятся, что самый красивый район – Шугар-Хайтс, а самая красивая улица, проходящая через него – Ридж-Роуд, которая плавным изгибом спускается от Колледжа искусств и наук Белла к парку Дирфилд, расположенному двумя милями ниже. Ридж-Роуд проходит мимо множества прекрасных домов, в некоторых из них живут преподаватели колледжа, другие дома принадлежат успешным деловым людям – врачам, адвокатам, банкирам и бизнесменам, находящимся на верхушке этой пирамиды. Большинство этих домов построены в викторианском стиле, безупречно выкрашены, с эркерными окнами и обилием резной отделки.

Парк, где заканчивается Ридж-Роуд, не такой большой, как тот, что раскинулся в центре Манхэттена, но тоже приличный. Дирфилд – гордость города, и его сказочный вид поддерживает целый взвод садовников. О, конечно, здесь есть неухоженная западная часть рядом с Ред-Бэнк-Авеню, известная как Дебри, где иногда после наступления темноты можно встретить желающих купить или продать наркотики, и где время от времени происходят ограбления, но Дебри занимают всего три акра из 740. Вся остальная площадь покрыта травой и цветами, усеяна дорожками, по которым прогуливаются влюблённые, и скамейками, где старики читают газеты (в наши дни всё чаще с помощью электронных устройств) и болтают женщины, покачивая своих младенцев в дорогих колясках. В парке два пруда, и иногда на берегу одного из них можно увидеть мужчин или мальчишек, запускающих кораблики на дистанционном управлении. В другом пруду плавают утки и лебеди. Также в парке есть игровая площадка для детей. Фактически есть всё, кроме общественного бассейна. Периодически городской совет обсуждает эту мысль, но до дела никак не доходит. Как известно – всё стоит денег.

Нынешний октябрьский вечер выдался тёплым для этого времени года, но мелкий моросящий дождь удержал дома всех, кроме одного упорного бегуна. Зовут его Хорхе Кастро, он преподаёт в колледже писательское мастерство и латиноамериканскую литературу. Несмотря на свою специальность, он родился и вырос в Америке; Хорхе любит говорить, что в нём американского столько же, сколько в pie de manzana¹.

В июле ему стукнуло сорок, и Хорхе больше не может обманывать себя, что он всё ещё молодой лев, чей первый роман моментально стал бестселлером. В сорок вы должны смириться с тем, что уже не молоды. Если вы этого не сделаете – если внушите себе такую мотивационную чушь, как «сорок – это новые двадцать пять», – то обнаружите, что начинаете скатываться. Сначала чуть-чуть, потом ещё немного – очнётесь, а вам уже пятьдесят, живот вываливается из штанов, а в аптечке – препараты, снижающие уровень холестерина. В двадцать лет организм прощает. В сорок прощение в лучшем случае