Агустина Бастеррика - Идеальная Симметрия

Агустина Бастеррика Идеальная симметрия

Agustina Bazterrica — Perfect Symmetry

© 2020 by Agustina Bazterrica — Perfect Symmetry

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2023

 https://vk.com/litskit

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 

* * *

Он передвинул сито. Мука посыпалась на желтки, окрашивая желтую жидкость в белый цвет. Он не стал приводить очевидные аналогии со снегом, холодом и свободой, а сосредоточился на круговом движении сита. Пятна покрывали желтую поверхность с четким ритмом. Он улыбнулся. Затем он взял стеклянный кувшин и налил в него немного холодного молока. Когда он взбивал жидкость, желтый цвет исчез в белой муке и молоке. В толще муки образовалось легкое тесто. Молоко пахнет хрупко, подумал он, и это слово удивило его. Он поднял кувшин и поднес его к носу. Несколько секунд он вдыхал запах, но не мог его удержать и определить, сладкий он, горький или смешанный. Это потому что холодно, подумал он, свежесть и холод рассеивает запахи, заключает их в себе.

Он подошел к холодильнику и с трудом открыл дверцу, от резкого движения молоко вылилось из кувшина. Он посмотрел на белые капли на черном полу и подумал, что может различить китайский рисунок, дракона. Он был не совсем точен, но вот он, с крыльями и белым огнем, вырывающимся из открытой пасти. Он оставил кувшин в холодильнике. В ту ночь они убили его.

Он достал из холодильника три яйца и толкнул дверцу локтем. Только вот толкнул он ее недостаточно сильно, и она распахнулась обратно. Он подошел к прилавку и положил яйца в неглубокую тарелку, затем вернулся за маслом. Он подумал, что убрал его, но увидел его на деревянной столешнице. Его пальцы оставили отпечаток на упаковке. На улице было жарко, и прохладный воздух холодильника не успел достаточно затвердеть. Мягкое сливочное масло казалось ему неестественным. Он понимал, что это нелогично, ведь сливочное масло от природы мягкое, но его жирная консистенция, с которой трудно обращаться, беспокоила его. Ему нужны были маленькие прямоугольники, вертикальный, расчетливый срез, который давало холодное масло. Он вернулся к холодильнику и захлопнул дверцу. Он поискал дракона на полу. На секунду ему показалось, что он видит коготь, скользящий по стоку, но дракона там не было, он превратился в грязную лужицу. Он подошел к прилавку, взял яйца и одно за другим опустил их в кастрюлю с кипящей водой.

Двадцать седьмой пометил его. Он так и не узнал, когда и как, но знал, что этот человек придет его убить. Он понял, что возникла проблема, когда никто не позволил ему сесть за общий стол. Все стало ясно, когда с ним перестали разговаривать. Когда охранники перестали его проклинать, он понял, что дело проиграно и дни сочтены.

Он добавил немного масла на горячую сковороду — ложкой. Нож казался неуместным, учитывая отсутствие твердой консистенции масла. Он двигал сковороду круговыми движениями, пока масло не покрыло поверхность. Другой ложкой, побольше, он добавил полужидкую смесь, состоящую из яичных желтков, молока и муки. Он накрыл сковороду этим тестом так, чтобы получился идеальный белый круг. Подождал, и когда верх потемнел, образовав блинчик, подвигал сковороду так, чтобы она отцепилась, перевернулась в воздухе и приземлилась на то же место. Когда блинчик был готов, он переложил его на тарелку. Взяв ложку, он повторил процедуру с другой порцией теста. Когда блинчик после безупречного полета приземлился на сковороду, он улыбнулся.

Двадцать седьмой был безжалостен. С того самого дня, как он был отмечен этим человеком, с ним обращались как с чужаком, как с чем-то не имеющим ценности. Он не возражал против того, чтобы его игнорировали; он предпочитал тишину. Но с чем он не мог смириться, так это с тем, что Двадцать седьмой наложил ограничения на единственное пространство, где он испытывал благополучие и удовольствие. Запрет на вход на кухню был открытым и жестоким объявлением войны. Именно поэтому он не удивился тому, как легко удалось добиться перевода в палату, где содержались зараженные. Охранники всегда давали тем, кто был отмечен Двадцать седьмым, последнее желание. Это было негласное правило, которое все знали и соблюдали. Он не просил о переводе, чтобы сбежать, так как знал, что на Двадцать Седьмого не --">