Валерий Геннадьевич Еремеев - Чука (СИ)

 Тридцатилетний Андрей проснулся в своей холостятской однушке.

  Ночь.

  Холодный отдалённый свет уличного фонаря проникал в комнату через неплотно задёрнутые шторы.

  Его разбудил шум снегоуборочной техники.

  Он жил в старой советской кирпичной пятиэтажке, монументальные стены которой наверняка переживут человечество.

  Зимой в квартире было откровенно жарко. Потому как, старые чугунные батареи, способные пережить и монументальные стены, выдавали такой градус, что задуманные природой белые пятна на лысом коте - сфинксе, проживавшего с Андреем, были постоянно розовыми, как щёчки любителей парилки.

  И дабы не угореть к утру, до чумной одури, от нехватки кислорода, Андрей с вечера приоткрывал кухонное окно на проветривание.

  Ночь, это время, как всем известно, когда в нашем мире активизируется нечистая сила и снегоуборочная техника.

  Сейчас, судя по грохочущему дизелю, исполинскийх размеров трактор, стальным отвалом, разом сгребал многотонный сугроб с дороги под окном.

  Андрей, поднялся с кровати и, не включая свет, босиком прошлёпал по линолеуму на кухню. Глянул в окно, обнаружив на дороге самый обычный трактор, причём работающий прилично в стороне. Закрыл створку и уселся на табуретку у стола. Включил чайник и, синяя подсветка придала ещё больше романтики полумраку кухни.

  День грядущий был выходным, и Андрей не сокрушался по поводу прерванного сна. 02.45 показывали настенные часы.

  Вообще, он любил так, порою, посидеть в темноте, попивая обжигающий чай.

  Смотреть, как кружат снежинки за окном, на огоньки квартир, таких же полуночников и как он, в соседних домах.

  На душе становилось спокойно, чуть сентиментально.

  Вскоре чайник зашумел, забурлил, щёлкнул выключателем, и синяя подсветка исчезла, оставив кухню призрачно чёрно-белой.

  Из комнаты послышался шорох.

  Это кот, по имени Чука, - улыбнулся Андрей и в тот же момент мокрый нос кота тыкнулся ему в ногу. Мол, себе чаю вскипятил, а кто мне молока нальёт?

  Ерунда какая-то - бодрясь, подумал Андрей, словно пытаясь стряхнуть с себя холодные мурашки, пробежавшиеся по телу.

  - Старый дом, - негромко объяснил Андрей коту, наклонившись и погладив его, а заодно успокаивая себя. - Понимаешь, бродяга, старый дом, тут вечно что-то шуршит, осыпается, проседает.

  Кот, получивший внимание, заурчал громче снегоуборочного трактора. Начал крутить головой под ладонью Андрея и бодать хозяина в ногу.

  - Да, да, старый дом, - Совсем уж успокоился Андрей наглаживающий мурчащего кота и, говоря за него - Нам, как скажешь, лишь бы пожрать уже дал.

  Андрей встал, шагнул к холодильнику и в этот момент из комнаты раздался храп...

  Несильный.

  Но, в ночной тишине, совершенно отчётливый. Реальный, точно не из-за соседской стены.

  Андрей похолодел. То, что он слышал, он не мог слышать.

  Старый дом, - зашептал он, пытаясь себя успокоить.

  - Очень старый. Вечно в нём что-то осыпается, что-то...

  "Храпит", - с издёвкой, язвительно шепнул ему какой-то чёртик в голове.

  И с очередным негромким храпом, по Андрею словно пробежалась ледяная волна.

  Он перестал успокаивать себя шёпотом, испугавшись, что разбудит того, кто храпит. И глубоко вздохнув, пошел к комнате. Кот, увидев, что хозяин передумал его кормить, принялся отчаянно крутиться у его ног, теряясь и урча с тройным усердием. А когда Андрей, переступив через него, покинул кухню, Чука мяукнул тихонько, но очень укоризненно.

  Андрей подошёл к комнате, секунду колебался, а после заглянул в неё, уже зная, что увидит.

  На кровати спал он.

  Или его двойник. Как не

--">