(Sininen Lintu) - Песня северного ветра (СИ)

Марк…»

В светлом салоне самолета эти слова всё равно казались какими-то неправильными. Будто Сэм не совсем понимал, о ком он говорил, но инстинктивно чувствовал, что должен был набрать номер и попросить друга приехать.

— Вам принести чего-нибудь, сэр? — вежливая стюардесса склонилась над Марком. — Кофе? Чего-нибудь покрепче? Вы побледнели.

— Нет, спасибо, — Марк покачал головой. — Я в порядке.

«Перезвони мне, когда купишь билет»

Марк пытался позвонить сразу же после того, как забронировал билет, но мобильный телефон Сэма отвечал тусклым женским голосом, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Почему-то эта стандартная фраза вызывала у Марка легкий холодок, бегущий от основания шеи до поясницы.

Сэм никогда не отключал телефон.

*

Бангор встретил Марка снегом в лицо. Теплая Калифорния расслабила его, он отвык от морозов Мэна, и теперь щеки кусало холодом и снегом. Марк натянул капюшон куртки как можно ниже. Когда-то он не боялся мороза, и стоило улечься метущему по тротуарам снегу, как он бежал к друзьям, и они рубились в видеоигры, смотрели телик или читали комиксы. В отрочестве на смену играм пришла гитара, и пока Сэм и Денни, сразу после школы уехавший с родителями из города, играли в игры и обсуждали девчонок, Марк создавал им саундтрек.

Интересно, звонил ли Сэм Деннису, или номер Марка — единственный, что остался в памяти его телефона?

Добраться до Баддингтауна из Бангора можно было только на машине, и арендовать машину по-прежнему можно было только в аэропорту, зато — круглосуточно. Плюхнувшись за руль видавшего виды Форда, Марк сразу почувствовал себя лучше. Во всяком случае, теперь он мог включить печку и согреться.

Из зеркала в салоне автомобиля на него глянули уставшие, покрасневшие глаза, и Марк не сразу понял, что смотрит сам на себя. Он пожалел, что отказался от кофе, услужливо предложенного стюардессой в бизнес-классе. За те деньги, что он отвалил за билет, он мог залиться этим кофе по самые зрачки. Допинг не помешал бы сейчас, когда впереди маячила дорога до Баддингтауна. Долгий час за рулем. Путь, который работающие в Бангоре жители города преодолевают каждое утро и каждый вечер. После длительного, по-настоящему долгого и мучительного перелета из Лос-Анджелеса в Чикаго, а потом через Филадельфию в Бангор, эти шестьдесят минут грозили превратиться в вечность. Или в его последнее путешествие, если он заснет и не справится с управлением.

Марк пожалел, что заказал номер в единственном мотеле Баддингтауна, а не в одном из небольших, но уютных отелей Бангора. Ему грезился горячий душ и постель, в которой можно было вытянуть усталые ноги. Но вместо этого он ехал и ехал, пока не оставил позади знак «Вы покидаете Бангор», и пока перед ним не расстелилось шоссе, освещаемое в сумерках только светом фар его машины.

Марк понятия не имел, где теперь живет Сэм, и лишь надеялся, что семейство Рикс после смерти его родителей никуда не переехало. Старый дом Сэма он мог бы найти с закрытыми глазами, ведь друг жил от него всего в квартале. Теперь прежнее жилище Марка вряд ли выглядело так же, как и десять лет назад. После смерти матери он его продал и не вспоминал о нем.

До звонка Сэма.

Он вообще не вспоминал Баддингтаун, хотя, конечно, и не забывал о нем. В жизни у Марка было слишком много настоящего, чтобы помнить о прошлом, но это самое прошлое нахлынуло на него, как только он вышел в аэропорте.

Он не думал, что ему придется вернуться в Мэн. Во всяком случае, одному. Без группы.

Марк покосился на телефон, лежавший на соседнем сидении. Тот молчал, как проклятый. Сэм не давал о себе знать с тех пор, как позвонил ему в последний раз и так и не добился ответа.

— Черт, — прошептал Марк.

Баддингтаун приближался, и чувство вины, напоминающее по вкусу прокисшее пиво, становилось всё сильнее. Он должен был позвонить Сэму сразу же, как только увидел пропущенные звонки. Он не должен был отмахиваться от настойчивости друга — что вообще двигало им в тот момент? Желание спокойно закончить тур? Нежелание вспоминать детство?

Марк почувствовал, как рот наполняется горечью.

— Спокойно, — произнес он. —

--">