(Sininen Lintu) - Песня северного ветра (СИ)

«Марк, дружище, приезжай. Ты обещал, Марк. Ты обещал быть рядом, если мне будет нужна твоя помощь. Ты обещал, Марк», — позже, уже сидя в самолете до Бангора, штат Мэн, Марк проклинал себя, что не прослушал сообщение сразу, а как прослушал — не воспринял всерьез. Нехорошее предчувствие держало его холодными пальцами за глотку, и он молился, чтобы оно оказалось всего лишь приступом страха.

Сэм умолял его приехать.

Марк знал Сэма почти с пеленок, — их матери лежали в больнице на соседних койках и здорово подружились, — и знал, что друг никогда не стал бы срывать его с места по какой-нибудь мелкой причине. Не в его привычках было вообще беспокоить людей. И в последнее время — кого я обманываю, подумал Марк, в последние несколько лет! — они сократили общение до телефонных звонков на праздники. Детская дружба дала трещину после того, как рок-группа Марка стала набирать обороты, и из небольших клубов перебралась на более известные площадки. А тур в качестве саппорт-команды Sixx A.M. только вознес их на пьедестал много выше.

Нет, Марк никогда не отказывался от общения со старыми друзьями, но многие из них, так и не добившиеся успеха в жизни, сами перестали писать ему и звонить. Он смутно предполагал, что многие из его бывших приятелей, собираясь в единственном баре их захолустного городка, с неприкрытой завистью обсуждали его музыкальные победы.

Мать умерла от рака почек еще до того, как он успел перевезти её в Лос-Анджелес, и постепенно штат Мэн и его промозглые октябрьские вечера превратились для него в воспоминания детства, которые он однажды сможет описать в своей автобиографической книге, если когда-нибудь решится на подобный поступок. И если однажды его популярность хотя бы приблизится к популярности кумиров его тинейджерства.

Но из динамика смартфона пахнуло морозным духом Баддингтауна, крошечного городишки, расположенного к северу от Бангора, и прошлое вернулось к Марку голосом Сэмюэля Рикса.

«Он здесь, Марк», — шептал Сэм в трубку. От его слов Марка охватывала беспричинная паника. — «Я слышу его шаги…»

Марк мог предположить, что работа в больнице Бангора хирургом, необходимость каждый день вскрывать людей и скука типичного провинциального городка свели Сэма с ума, но голос его казался здравым и вполне адекватным. Не считая сквозившего в нем ужаса, такого осязаемого, что в какой-то момент у Марка самого побежали мурашки по спине.

«В детстве мы клялись, что всегда придем на помощь друг другу. Черт, мы клялись на крови! Приезжай, чувак. Как можно скорее. Пора идти, везут пациента. Перезвони мне, когда купишь билет»

Сэм не сомневался, что Марк прилетит, и по прошествии месяца после звонков и голосового сообщения Марк ощутил горечь во рту, как после беспробудной пьянки. Тогда, в угаре очередного тура, он прослушал сообщение невнимательно, и решил, что Сэм волнуется перед особенно сложной операцией, а, возможно, влип в какую-нибудь историю, из которой может выпутаться и самостоятельно, невелика беда. Гастрольная жизнь будто вылепляла из Марка другого человека, и он отключался от проблем, не связанных с предстоящими выступлениями, фотосессиями, пресс-конференциями и другой работой, которая казалась людям привлекательной, покуда они не распробуют её на вкус.

Второй раз Марк прослушал сообщение, уже валяясь дома на постели и обнимая сопящую Маргарет. За пять лет отношений они так и не дошли до стадии официальной регистрации брака, но фанатки уже оплакали его несвободу и смирились с положением дел. Осторожно, стараясь не разбудить её, Марк взял телефон и включил сохранившееся сообщение.

В ночи слова Сэма уже не показались ему такими незначительными. Сэм не был взволнован или пьян — упаси Господь, он и принимал-то разве что стакан пива раз в месяц, слишком берег здоровье. Для него, как для хирурга, трясущиеся руки означали бы окончание его небольшой карьеры. Он был здорово напуган.

Марк не мог ошибиться.

Его поездкой Маргарет если и была недовольна, то не показала виду. Она улыбнулась и сказала, что в таком случае она тоже уедет на пару дней, навестить родителей. Порой Марк завидовал ей, ведь её семья была жива. Порой — думал, какие мысли и тайные недовольства она скрывает за своей улыбкой.

«Он идет. Он пришел. Он здесь,