Александр Тарасович Гребёнкин - Грани бессмертия

улыбнулся.

«Тогда давайте уйдем с этого ветреного места. Хотя бы - вон в ту беседку. У меня все уже давно готово».

Освещая фонарем путь, мы двинулись вперед. Наверное, это были самые тяжелые шаги в моей жизни.

Шварц вынул из внутреннего кармана плаща бумагу и перо…

Когда все свершилось, мне стало удивительно легко.

Мы шли к дому, а я буквально летел, все норовя обогнать медлительного Шварца.

Нужно ли говорить о том, что моей милой Минне утром стало значительно легче.

Шварц пробыл у меня еще три дня, наблюдая за больной, назначая ей те или иные лекарства и процедуры. Но, как мне казалось, делал все это почти формально.

Все эти три дня в замке его хоть и побаивались, но все же считали милейшим человеком. Он отпускал направо и налево остроты, охотно принимал участие в общих собраниях, живо интересовался дядюшкиной библиотекой и даже съездил с ним на прогулку по окрестным рощам и полям.

Я же себя чувствовал вполне счастливым человеком, но какая-то непонятная тоска, горечь в душе оставалась после той ночи. Но она затушевывалась радостью и свежестью постепенного выздоровления моей любимой.

Шварц уехал внезапно рано утром, оставив записку с советами относительно дальнейшего лечения Минны, предназначенной больше Краусу, чем мне.

Неделю спустя моя милая уже гуляла по саду, хотя и была еще слаба.

То были волшебные дни! Уже опадали листья, чертили небо улетающие птицы, но солнце еще было ярко, а мы, сидя под голубым шатром небес, упивались поэзией.

Вряд ли можно было найти более счастливого человека, чем я в те дни! Рядом со мной всегда была верная и надежная подруга. О том, каким путем куплена была ее жизнь, я предпочитал не вспоминать.

***

Я не могу вас утомлять длинным рассказом о моей жизни, которая была по - настоящему долгой.

Что было дальше? Я получил престижное место у курфюрста, совмещая государственные дела с научными занятиями.

Я нанял хорошее войско указал соседям их место, вернувшись с победой. Потерянные территории были возвращены.

Наш брак с Минной был вполне счастливым. У нас родились две славные дочурки, которые удачно вышли замуж.

Я активно занимался наукой. Вскоре имя мое стало известным в научном мире.

Но шли годы. Я старел, но не умирал. Мне пришлось быть свидетелем страшного горя – смерти моей любимой Минны, а затем и дочерей, и внуков. К правнукам я уже испытывал равнодушие, как и они ко мне…

Чтобы не вызывать излишних подозрений по поводу своего долголетия, я стал путешествовать, часто меняя страны, города, изготавливая новые документы, придумывая новую биографию. Мой внешний облик не менялся, он как будто застыл на рубеже шестого десятка. Я много занимался наукой и литературой, печатался под разными псевдонимами, как прозаик и поэт, но, со временем, все это приносило мне все меньше радости. В брак я больше предпочитал не вступать, но испытал все удовольствия, которые может испытать мужчина, любящий женщин.

Кроме старенькой матери Европы, которую я почти всю объездил, я побывал в Новом Свете и в Африке. Решил заняться колдовством, мечтая преодолеть земное притяжение и добился некоторого успеха: при необходимости полета, или в случае опасности, я мог использовать крылья на спине, которые теперь возвышались уродливым горбом. Таков был результат моих чародейских опытов. Но это не мешало мне пользоваться большим почитанием у женщин! Колдовство помогало мне завоёвывать свое место под солнцем и устранять с дороги конкурентов.

Я стал свидетелем крушения монархий в Европе, поддерживал Просвещение. Удивительно, что учение великих просветителей не противоречило моим религиозным воззрениям. Во время Французской революции я стал советником у Робеспьера, активно выступал против дехристианизации, доказывая, что упразднение католического культа ни к чему хорошему не приведет, из-за чего впал в немилость и едва не угодил на гильотину. Меня заключили в крепость, но я благодаря своему чародейству и крыльям, сумел оттуда бежать. Затем поселился в Англии, решительно финансировал анти - наполеоновскую кампанию.

Я могу гордиться своим знакомством с известными людьми. Всех не

--">