Александр Владимирович Мазин - Конунг

Рёгнвальда решили дать лошадям отдых. Расседлали, сыпанули в торбы овса. Ободрали зайцев и косулю, печень и сердце порезали на всех и съели сырьем, остальное наскоро обжарили на огне, густо посолили и приняли с остатками пива. Поснедав, развалились на травке, наслаждаясь кратким отдыхом.

Только тогда Рагнар спросил вполголоса:

— Что ты ищешь, Эймунд?

— Место, где довольно простора, чтоб встать лагерем большому войску.

— Мы уже два проехали, — заметил Агнарссон.

— Близко, они за день не меньше двадцати миль пройдут.

Вскоре вновь собрались и тронулись в путь. Угостившиеся овсом лошади весело пылили по тракту. Эймунд и Рагнар ехали вдвоем, остальные приотстали. Замыкающий, Бьёрн Исландец, то и дело оглядывался и прислушивался. Кто знает, как далеко вперед уходят печенежские дозоры.

Миновали опустевшую деревеньку. Маленькую, в десяток хаток. Рагнар кивнул на перепаханный острыми копытами дерн. След уводил в чащу. Эймунд кивнул. Все понятно. Слух о приближении вражьего войска опередил само войско. Этим смердам повезло: успели уйти и угнать скот. Другим повезет меньше. Степняки не дружина соседского князя, которым смердов губить невыгодно — самим пригодятся. Печенеги вырежут всех. Им это по нраву.

Викинги их не осуждали. Делали так же во время вика.

Большую поляну проехали, не останавливаясь.

Рагнар вопросительно поглядел на Эймунда. Тот пояснил:

— Воды нет. Лошадей поить надо.

— Так река же близко.

— А как их туда вести? — Эймунд кивнул на сплошную стену леса, лишь кое-где разделенную узкими тропами.

На следующей поляне вода была, но Эймунду она все равно не понравилась. На этот раз он объяснять ничего не стал.

И только пятая по счету обширная прогалина пришлась ему по вкусу.

От прогалины к реке шла уже порядком заросшая просека. Здесь когда-то брали лес.

Еще на поляне, почти вплотную к лесу, рос огромный неохватный дуб.

Спешились. Эймунд обошел вокруг дуба. Молодая трава поднималась почти до колен. По могучим узловатым ветвям со стрекотом метались две облезлые летние белки.

Эймунд широко улыбнулся. Место ему понравилось.

— Здесь он его и поставит, — удовлетворенно произнес конунг, притопнув ногой.

— Кто поставит? Что? — оживились остальные.

— Конунг Бурицлав — свой шатер.

Эймунд подошел к одному из вьюков и достал оттуда крепкую веревку. Длинную, локтей сто, судя по толщине бухты.

— Исландец, Кетиль, Щербатый, Большая Спина — за мной! — скомандовал он и полез в чащу, прихватив с собой смотанную веревку.

Рагнар последовал за Эймундом по собственному почину.

Отошли недалеко. Шагах в тридцати Эймунд выбрал подходящую березку, отмахнул от веревки локтей тридцать, сам полез наверх (пока березка не начала крениться), закрепил веревку, сбросил конец вниз и велел:

— Тяните!

Четверо викингов ухватились за конец, дружно повисли на веревке, и Рагнар понял, почему Эймунд выбрал именно их. Бьёрн, Гард Кетиль и оба Торда были самыми могучими и тяжелыми в хирде.

Березка стремительно изогнулась. Эймунд, оказавшийся в шести локтях от земли, спрыгнул, помог подтянуть верхушку к самой земле и закрепил свободный конец. Березка осталась согнутой, как натянутый лук. Эймунд привязал к ней ту веревку, что уходила к дубу.

Закончив, нурманы отошли дальше по дороге, наскоро доели остатки съестного, спрятали лошадей в лесу, оставив с ними четвертых. Остальные вернулись на поляну и укрылись в чаще. Достаточно глубоко, чтобы их не было видно с дороги, но так близко, чтоб видеть все происходящее на ней.

Ждать пришлось долго. Нурманы бездельничали, только сам Эймунд, видно от нечего делать, стругал суковатую палку. Он как раз успел выстругать две костылины, когда земля задрожала от поступи тысяч коней, а чуть позже послышался обычный шум, создаваемый войском на марше.

Вскоре появились и первые вои Бурицлава. Дозорные степняки в простых стеганках с нашитыми бляхами, высоких колпаках, с кривыми сабельками и туго набитыми колчанами. Их мохнатые злые лошадки рысили так бодро, будто и не было позади трудного перехода.

Дозор проехал вперед, а спустя некоторое время появилась, наконец, и голова Бурицлавова войска: конные дружинники-русы. Все как на подбор крепкие, крупные, в отменных бронях, с круглыми красными щитами у седел. Были среди гридней Борицлава --">