ВАРЯ МЕДНАЯ, АЛЕНА САВЧЕНКОВА - ХАМЕЛЕОНША 2. ТАЙНА КОРОЛЯ

провеяли, миледи.

— А Белобокая отелилась?

— Ждем на днях.

— Мельницей плотник занялся?

— Уже приступил.

— Хорошо. Ты еще здесь? — повернулась я к слуге поблизости.

Тот подскочил.

— Простите, госпожа, — И бросился обратно к паласу.

Мы с управляющим тоже медленно двинулись обратно через поле, продолжая обсуждать дела. В морозном воздухе кружили снежинки, задувал ветер.

Во внутреннем дворе пахнуло свежеструганным деревом: замок все еще достраивался, и палас был частично обнесен лесами.

Слева раздался стук, сопровождаемый короткими выдохами. Я повернула туда голову.

— Кисть держи ровнее, Эли, — кинула я мальчику лет девяти, нападавшему с деревянным мечом на подростка с тренировочной болванкой.

Оба прервались, чтобы поклониться мне, и продолжили бой. Я придержала платье, переступая через брошенные кем-то доски.

— Это убрать. Мой муж вернулся с охоты? — повернулась я к снова возникшему рядом Туэйну.

— Еще нет, госпожа.

— Как только это случится, я сразу отправлю к вам Туэйна, миледи, — вмешался Якоб.

— А где Алекто? — Я остановилась на крыльце.

— Не видел, когда шел к вам, — тоже остановился Якоб. — Но вы же знаете своего ребенка — может быть где угодно.

Кивнув, я отдала последние распоряжения и поднялась к себе.

* * *

В комнате развернула свиток и еще раз медленно его перечитала. Прикрыв глаза, какое-то время сидела неподвижно. Королева в самых любезных выражениях приглашала наше семейство на празднование Зимнего Солнцеворота и Дня рождения ее сына. Прежнюю королеву, леди Йосу, отправили в дальний храм, а потом пришла весть, что она скрылась, и больше о ней не слышали.

Снова распахнув веки, я поднялась, приблизилась к комоду и достала оттуда тридцать два медальона. Вернувшись в центр комнаты, уселась на полу и разложила их вокруг.

С них на меня посмотрели тридцать два короля — по портрету на каждые полгода жизни сына Людо. Я тайком заказывала их художникам и теперь, вглядываясь в миниатюры, с которых на меня смотрели почти разные люди — настолько по-разному ухватили его лицо, — пыталась угадать, какой же из них ближе всего к оригиналу.

Какое-то время спустя во дворе раздался шум. Встав, я приблизилась к окну и увидела кавалькаду всадников. Впереди на крупной серой лошади ехал мужчина лет тридцати с небольшим. Грузный, но все еще красивый: фигуру облегает пурпуэн из бархата, каштановые волосы разметались по плечам, на губах сияет улыбка. Слуги тотчас засуетились, встречая хозяина.

Внезапно дверь внизу распахнулась, вперед выбежала фигурка и остановилась перед крыльцом.

— Отец.

Я вздрогнула от этого окрика и посмотрела на девушку, которая уже бросилась к приехавшему. Волосы цвета лесного пожара выплеснулись по ветру. Подбежав к мужчине, она схватилась за стремя.

— Как охота, отец? Долю раздавали вы? Как новые гончие своры? А птицы были ловкими? — закидала его вопросами она.

— Алекто, — улыбнулся он, спешиваясь.

Закинул руку ей на плечо и принялся делиться подробностями охоты. Она обняла его за пояс, глядя со слепым обожанием, и оба двинулись к паласу.

Отойдя от окна, я собрала медальоны, убрала их обратно в комод и спустилась в трапезную.

* * *

Там уже накрывали на стол. Рогир расположился во главе стола, Алекто сидела по правую руку. Свита травила шутки и гремела чарками, в которые служанки торопливо разливали вино.

Когда я вошла, двое рыцарей пытались запихнуть в камин, где уже жарилась косуля, еще и кабана прямо в шкуре. Сок брызгал на угли, шипя и наполняя помещение чадом. При виде меня люди смолкли, установилась тишина.

Друг Рогира, учивший смеявшуюся Алекто, как правильно рыгать, поспешно отодвинулся. Она тоже подняла голову, и лицо тотчас замкнулось.

— Анна, — приветствовал меня муж, поднимая чарку, — присоединишься?

— Благодарю, милорд. Но мне не хотелось бы мешать вам. Боюсь, Алекто тоже уже пора. — Я глядела в пол, со сложенными на подоле руками.

— А вот я хотела бы остаться, — с вызовом вздернула подбородок она.

— Мне нужна ваша помощь, — с нажимом произнесла я.

Резкий выдох, звук не менее резко отодвигаемого стула, и Алекто поднялась.

— Спокойной ночи, отец, — поцеловала она руку Рогиру.

При этом лицо ее снова неуловимо изменилось, смягчаясь.

— Иди, дитя мое, — чинно поцеловал он ее в лоб.

Алекто не глядя промчалась мимо --">