Светлана Ларионова - Оморикия

просто привыкла инструкциям следовать, – нам вообще-то не положено семейную жизнь обсуждать, мы же «ящик» закрытый. Ну а как не обсуждать, если одни бабы работают…

Она покосилась на Дитриха, и продолжила:

– А вот парень был ли у нее, не знаю точно. Говорили, что вроде видели ее с кем-то. Но точно не скажу…

Мне или показалось, или у Дитриха свело скулу. Он продолжал что-то набирать на коммуникаторе и, казалось бы, не обращал на нас никакого внимания. Я решился и спросил, обращаясь напрямую к начальнику спецслужбы:

– А вот немного не по теме вопрос, если вы не возражаете… Как у вас обстоят дела с наркоманией? Много ли больных, как лечат, какой протокол?

Дитрих оторвался от экрана и с удивлением посмотрел на меня. Полная женщина охотно сообщила:

– Лечат, лечат. В реабилитационных центрах. Кого не удается вылечить, того на прошивку отправляют. Но лечат хорошо, хоть больницы и переполнены, – я сама в таком центре лежала. Уже пять лет как не употребляю…

Мы поблагодарили сотрудниц и отправились в банк.

Про наркотики я, конечно, спросил с одной целью: мне хотелось посмотреть на реакцию Дитриха. Ничего особенного я не заметил. Я никак не мог понять, знает ли он о том, что Стриж встречалась с его сыном. Противника недооценивать нельзя. Если он, по умолчанию, знал, что Лена была агентом, то, скорее всего, знал и о том, что она была агентом вконец обнаглевшим. М-да.

Чем больше я общался с местными, тем больше я удивлялся какой-то их безыскусной простоте, почти наивности. Я вдруг вспомнил Ленины слова о том, что мы в королевстве совсем зашорены нашим восприятием официальной политики графства, а про простых людей – ассистентов – совершенно ничего не знаем. Да, эти женщины были немного ограниченными, с нашей точки зрения, но при этом они были ответственными работницами, пусть даже низкой квалификации. Да, они совсем не задавали вопросов об этичности или гуманности исследований в этом «ящике», ну и что? Это же не их вина, они просто не могли даже начать думать об этом. Может быть, Лена их жалела? Ведь она сдружилась с ними за много лет работы, помогала им в чем-то, слушала их семейные байки про детей и мужа… К стабильности и комфорту легко привыкнуть, а в окружении простых и добродушных людей можно очень легко переосмыслить все свои ценности…

Я понял, что все больше и больше начинаю подозревать Стрижа в том, что она была двойным агентом. Графские спецслужбы могли спокойно инсценировать ее смерть, вставив ей в руку прибор для слежения. Тем более что модель прибора была допотопная. Чего новое выбрасывать, если списанного старья полно?..

Мы подошли к банку.

Здание банка было импозантным, высоким, и по архитектуре напоминало дворцы нашего королевства. Оно сильно отличалось от безликих домов Фортунато. На холме, где располагался банк, не чувствовалось никакого движения ветра, и было очень жарко. Я понял причину своего дискомфорта: чем выше мы поднимаемся, тем ближе к колпаку мы оказываемся, и тем плотнее воздух… Словом, все наоборот и очень для меня неестественно. Дитрих тоже раскраснелся и тяжело задышал, поднимаясь по лестнице. Я потянул на себя тяжелую дверь, и мы с облегчением почувствовали холодный кондиционированный воздух…

Народу в холле было немного. Дитрих запросил данные Стрижа. Пока мы ждали в глубоких мягких креслах, нас угостили кофе. Он был препаршивый, но внимание было приятным. Я осматривал местную публику, – люди выглядели уставшими, отличными от стереотипной картинки счастливого графского подданного. Кто-то стоял в очереди, кто-то расположился в креслах, как и мы. Я мог легко себе представить Ленку, сидящую в этом кресле, посмеивающуюся над поглупевшими от ее экзотической красоты мужиками… За весь день я не увидел ни одной красивой женщины… Зачем она так много работала? Почему она выбрала Криса, а не встречалась с каким-нибудь солидным мужчиной постарше?

Клерк принес нас распечатку движения денежных средств, и мы молча уставились на ряд последних цифр. Несмотря на холодный воздух, циркулирующий в помещении, меня бросило в жар. Лена погибла в конце мая. В течение последующего месяца с ее банковского счета каждый день снимались деньги, пока не пришли официальные данные о её смерти и её счет не заморозили. Оставшиеся на счету средства были переданы ее дочери, как единственной наследнице.

Кто-то аккуратно снимал деньги с банкомата в течение месяца после ее гибели. Кто-то использовал её --">