Александр Анатольевич Левин - Дорога боли (СИ)

Дорога боли

Пролог

Разбор полетов.

После того, как кровавая пелена с глаз спала, мы принялись подсчитывать потери, постепенно зверея вновь. Трое мистиков, включая Стива и сорок девять дружинников. Даже во время войны с Лорейном ни один мистики не погиб.

Как оказалось, против Фредерика выступили не только гвардейцы, бОльшая часть которых являлась младшими детьми из дворянских родов, но и сразу три магических ордена. Такого монарх прощать не собирался, а мы и подавно. Порталом в столицу была переброшена группа из пятисот дружинников и основная часть мистиков. Лайлу я решил заменить Деймоном. Все же, у него именно военного опыта несколько больше, чем у неё. А мы планировали не просто воевать, а воевать в полную силу, не стесняясь в средствах. И Фредерик, взбешенный как самим фактом произошедшего, так и смертями О’Харгирна и моих соклановцев и дружинников.

Собственно, теперь мы ехали к резиденции последнего ордена, что решил поддержать гвардейский мятеж. Первые две уже были уничтожены, а наши бойцы портировали во дворец с помощью новой мобильной платформы-телепорта трофеи. Жители столицы, наблюдая за нами, предпочитали убраться как можно дальше. Всё же, не каждый день видишь строй мистиков с горящими алым глазами, шагающих следом за ними воинов в черной броне, и самого короля во главе этого войска, облаченного в заляпанную кровью броню.

Надо отдать должное королю — он пошел с нами и был рядом со мной, когда мы брали штурмом укрепленные здания орденов. И ни разу его рука не дрогнула когда мы зачищали их подземные этажи, где жили ученики — дети, большей частью.

Когда же с мятежными магами было покончено, настала пора знати. Тут работать начал Рилер. Его служба начала выяснять всё, о произошедшем. Немногочисленные выжившие допрашивались, а те их них, кто предпочитал отмалчиваться, тесно знакомились с Лайлой, Райнером и их личными учениками, которые перенимают у моих первых соратников навыки работы с разумом и пыток с помощью магии.

Спустя месяц стало ясно, что гвардейский мятеж стал следствием гибели основной части знати во время войны с Лорейном. И это не маги подбили бывшую охрану короля на произошедшую попытку убийства монарха, а гвардейцы обратились к оккультистам.

— Подведем итоги, — с тяжелым вздохом произнёс Фредерик спустя полторы недели, — Придется направить части королевской армии на добиванием семей мятежников. Их надо истребить. Всех. И я хочу, чтобы в этом приняли участие мистики.

— Этот вопрос не обсуждается. У нас есть право на кровную месть, — произнёс я, — Мы потеряли троих соклановцев и около полусотни дружинников.

— Хорошо, — кивнул Фредерик, — Касаемо моей просьбы о полнокровном корпусе. Ты уже обдумывал её?

— Да. Нам кое-что и кое-кто потребуется для этого. В остальном… Сколько времени у нас есть?

— Семь лет максимум, — ответил Фредерик, — Разведка сообщила, что в столицах нелюди и в Лорейне всерьёз забеспокоились после того, как небольшая группа мистиков на корню подавила мятеж. Если мы сейчас жестко разберемся с родами мятежников, то сможем показать свою силу.

— Возможно, — произнёс я, — Но меня сейчас больше интересует месть.

Внутри продолжала кипеть ярость, превратившаяся из буйства пламени в раскаленную магму. Она требовала крови и я не видел смысла сопротивляться этому желанию. Каждый человек и нелюдь этого мира должен знать, что за смерть одного Крайна мы возьмем жизни сотен и тысяч. Я хочу не просто мести, а страха, который будет заставлять людей бояться даже задумываться об убийстве одного из нас. Ведь, только страх наказания всегда останавливает любое разумное существо от беспредела. Закон — намордник, создающий иллюзию цивилизованности, которая мгновенно слетит, стоит появиться любому намеку на безнаказанность.

В этом же мире знать, жрецы и оккультные ордены забылись и решили, что они не подвластны законам и правилам. Теперь нужно им напомнить так, чтобы даже непричастные к произошедшему поседели от ужаса.

— Дарек, — вздохнул Фредерик, — Ты хоть понимаешь что будет происходить в ближайшие годы?

— Куда лучше, чем ты думаешь, — ответил я, — Потому и собираюсь устроить не просто кровную месть, а показательную порку.

— А потом будет война. Она неизбежна, — вздохнул Фредерик, — Мы слишком сильно поднялись, в то время как военной --">