Вадим Юрьевич Панов - Чайник

Павел Дмитриев Чайник

Я – чайник! Да! И не стыжусь этого признать. Я, человек с высшим гуманитарным образованием, владеющий пятью языками (окей, два из них мертвые) становлюсь лопочащим младенцем, если дело касается компьютеров. А тут на день рождения свалился на меня подарочек. Друзья осчастливили компом. Та‑да! Новенький, с загадочно блестящим экраном. Он напыщенно стоял теперь на письменном столе и, кажется, привыкал к обстановке. В таких случаях я завсегда бегу к дяде Славе. Соседу моему. Дядей его кличут все в нашем доме. Низкорослый, широкоплечий, с гривой седых волос, лошадиные зубы и зычный голос. Он напоминал мне тяжеловоза. Имея за плечами инженерное образование и лет 40 работы в имперском исследовательском «ящике», дядя Слава стал для дам нашего дома последней инстанцией, если произошла поломка электрического чайника, телефона, пылесоса, автомобиля, холодильника и тд. Ну и я пользовался его помощью. По‑соседски. Дверь в дверь же живем. Вот и сейчас. Дверной звонок безупречно исполнил «Подмосковные вечера». Наконец дверь распахнулась и весь в клубах дыма, жуя беломорину, вывалился Господин Инженер. Я, заламывая руки, поведал ему о случившейся напасти, мол сидит, зараза, на столе и мигает. Хамски. Привычно дав мне пару тумаков за техническую неграмотность и разгильдяйсво вообще, дядя Слава закатал рукава свитера и решительно двинулся в мою квартиру разбираться с пришельцем. Я благоразумно держался в арьергарде. Мой спец поводил туда‑сюда иженерским носом, потом решительно бухнулся перед компом и спустя час, поговорив по телефону с таинственными вадиками‑ромиками и поковырявшись в розетке, сообщил мне о моем подключении к интернету. Так и сказал. Ты, мол, теперь подключен к сети. Я прислушался к себе. К своим чувствам. И разочарованно констатировал, что мир вокруг не перевернулся в связи с этим событием. Себя я ощущаю так же, как и всегда. То есть, не очень. Но когда с экрана на меня, как из рога изобилия, хлынула информация, тоннами, мегабайтами – я восхитился, возликовал, припух. Это же такие перспективы!!! Моё счастье не омрачил даже тот факт, что комп, будучи привезенным из Германии, только шпрехал и по‑нашему – ни гу‑гу. Софт ерунда, – похлопал по крупу компа дядя Слава, – главное железо что надо, а подковать – подкуем. И заржал.

Утром, труся по рынку за картошкой, я остановился у павильона, который, как правило, пролетал, не удостоив и взглядом. В нем продавали всякие компъютерные диски. А ведь это совсем незнакомый для меня мир – мелькнуло у меня в голове, когда движимый детским любопытством шагнул за порог этого ХРАМА КОМПЬЮТЕРНЫХ МАГОВ. Ну что тебе сказать… Пол в храме был затоптан, маг небрит и с выхлопом, иконостас представлял собой жахлый стенд, под мутным стеклом которого с коробок дисков мне призывно улыбались девицы, любившие раньше украшать собой салоны провинциальных автобусов и столичных грузовиков. Мда…

Пол часа дергал чародея за рукав. Наконец привлек его внимание. Кажется. Сбивчиво расказал о себе, о своем компъютере и о наших сложных с ним взаимоотношениях. Продавец с ненавистью уставился красными глазками на что‑то позади меня.

– Тебе эта… – Продавец с трудом подбирал слова. – Виндовс нужен… Русский…

И с облегчением замолчал. Виндовс. Ну это‑то я знаю, грамотный. Виндовс это переводчик с сухого и точного языка программ на сочный и бестолковый человеческий язык… И обратно. Доверия похмельный продавец не вызывал никакого, но не уходить же с пустыми руками!

– Сколько с меня?

Продавец на последнем издыхании изрыгнул цены и, обессиленный интеллектуальным напряжением, рухнул на прилавок. Ему нужно было пиво. Аккуратно уложив денежку на прилавок и прибрав диск в кармашек, я, гордо вскинув голову, двинулся за картошкой.

Придя домой я принялся за дело. Установил на комп очаровательный фон в виде голубенького неба с облачками. Низкая облачность без осадков. Потом установил заставку и русский язык. Теперь эта железяка говорила со мной на языке Пушкина, а когда я пребывал в долгих раздумьях превращалась в аквариум. Чтоб меня не отвлекать и создавать расслабленную медитативную атмосферу. Я же был в восторге от своей победы! Я! Сам! Установил! Я упивался своим могуществом. Увы, эта маленькая победа обернулась моим чудовищным поражением. Возомнив себя Нео, эдаким Избранником я бросился с вершины моей компъютерной --">