Лоренс Лабади - Анархо-пессимизм: тупики политической мысли

панк-субкультуры), этот уникальный антикапиталистический анализ американских анар­хо‑­
индивидуалис­тов (в корне отличный от того, в каких
тер­минах большинство анархистов говорит о капита­
лиз­ме сего­д ня), вероятно, покажется анахроничным
и слегка чужеродным, поскольку сама эта традиция
почти полностью затерялась вследствие пренебреже­­
ния ака­демических кругов и насаждения антиисто­
рич­нос­­ти, что, судя по всему, ставит крест на любых
попытках серьёзного анархического возрождения
в США. Почти все наиболее яркие индивидуалис­
ты этой школы принадлежали к той породе анархистов, которая сегодня практически вымерла, — всё
настолько плохо, что даже если их когда-нибудь упоминают, они предстают в виде бледных теней самих себя, и кажется невероятным, что когда-то с их
мнением действительно считались. Американская
индивидуалистическая школа распространяла свою
убийственно логичную версию анархизма в основном на страницах бодряще­г о журнала Бенджамина
Такера «Liberty» в промежутке между 1881 и 1908 года­
ми и выказывала куда больше обще­а нархического
недоверия к внешним авторите­т ам, чем лагери
коммунистов и синдикалистов, утверждая, что человек не должен присягать на верность никому,
7

кроме самого себя, и переосмысли­в ая межличностные отношения (в осо­бенности экономические) с учётом прин­­ципов добровольного соглашения — то есть
на основании до­го­вора, который может быть расторг­н ут
по собственному решению без обращения в общест­
вен­н ые или юриди­чес­к ие структуры. Этот дискурс
«договорных от­ноше­н ий» отражает влияние экономических теорий Прудона на Такера и других американских индивиду­а листов, став­ших наиболее яркими
вырази­телями это­го дискурса в США (направив прудо­
новский анархизм мю­тюэлист­с кого толка в чисто
американское русло путём синтеза его социальных
аспектов с индивидуа­листским сувере­нитетом в стиле Дикого Запада) и рас­п ространивших его на различные сопряжённые сфе­­ры, такие как монопо­л ия
на валюту, ресурсы и землю. Подобная переработка
мю­т юэлистских эко­н омичес­­­ких принци­п ов резко
обосо­би­ла Такера с его лагерем от европей­ских анархо-индивидуалистов, и именно по­этому амери­канские
индивидуалисты до сих пор не под­­дают­с я простой
категоризации и традиционно­м у разделе­нию на «левых» и «правых». «Liberty» был зажигательным журналом, по­свящённым свободной игре и столкновению
идей, а не обмену ничего не значащими любезностями;
выделяясь стабильно высоким качеством текстов и скрытой язвительностью жарких дискуссий, «Liberty» вырос
в арену философских боёв, вращающих­с я вокруг напряжения между суверени­т е­т ом личности (иног­д а
вы­ражаемым в терминах самопринадлеж­ности) и гипотетическими экономически­ми реформами, предложенными Прудо­ном. Разумеется, идеи, обсуждавшиеся
в журнале, не ограничивались исклю­чительно прудо­
новским мютюэлиз­мом. Помимо критического отношения к любому авторитету, Бенджамин Такер, как
ре­дактор журнала «Liberty», пылал ненасытной страс­
тью к многочисленным областям науки и искусства
и тем самым добавлял политическим идеям анархизма
культурной изысканности, публикуя множество европейских, в особенности французских, авангардных
авторов того времени (включая Джона Генри Маккея,
Оскара Уайльда, Эмиля Золя и Феликса Пиа). В ранние
8

годы существования журнала Такер верил — как верили Джосайя Уоррен, Прудон и Лисандр Спунер, —
что анархизм основан на «естественном принципе»
и что для обоснования анархизма достаточно одного
лишь этического аргумента. Однако к концу 1880-х
Такер уже писал о том, что нравственный закон и естественные права человека — это недоказуемые абстракции и ми­фы; этот сдвиг во взгля­дах произошёл с ним
после про­ч тения ка­п итального философского труда
Макса Штирнера «Единственный и его собственность»
(Der Einzige und sein Eigentum). Согласно идеям штирнерианского эгоизма в интерпретации анархо-индивидуалистов, истинным мотивом поведения человека
является свободный от предрассудков личный интерес, и именно действующий индивид и никто другой
должен выигрывать от своих действий. Такой акцент
на эгоизме повлёк за собой отказ от альтруизма и любых обязательств, помимо принимаемых на основании
добровольного договора, — и после того как эти идеи
получили --">