Лоренс Лабади - Анархо-пессимизм: тупики политической мысли

огласку, начался наиболее противоречивый
период в долгой истории издания «Liberty»!
Такер и другие американские индивидуалисты
представили гораздо более проработанную и прак­
тич­н ую альтернативу классическому коммунисти­
чес­­ко­м у тол­кованию вероломного капитализма (и той
баснослов­ной махине абстракций, которую мы называем мар­ксизмом). Как мютюэлисты, они оставались
вер­ны тому принципу, что свобода обмена является
осно­вой всех свобод. Расширение рамок обмена при­­
равнивается к освобождению личности, тогда как их
огра­н ичение приводит к её порабощению. Амери­­
кан­ские индивидуалисты считали, что истинно сво­
бод­н ый рынок и беспрепятственная конкуренция
естес­т вен­н ым образом разовьются в лишённое госу­
дар­с твенности и мо­н опо­л ий общество, в котором
продукты труда распределялись бы между рабочими в полном объёме, — и это одна из многих причин,
по которым они выступа­л и против принудительного коллективизированного кон­т роля экономики
(со стороны единой гигантской монополии, сосредоточенной в руках государства), за который ратовали
9

коммунисты и социалис­т ы. Напротив, американские
индивидуа­л исты полагали, что наиболее успешные
способы со­противления основа­ны на более критических
методах — таких, как медленное растворе­н ие отношений власти и доминирующих идей под давлени­ем
всеобщего скепсиса и посредством безжалостного переосмысления основ собственной систе­мы убеждений.
Такер и его единомышленники грезили о революции
более последовательной, более вкрад­ч и­в ой и более
масштабной в своих последстви­я х, чем форму­ла одномерной классовой борьбы, продвига­емая их коммуни­
стическими товарищами, — другими сло­ва­ми, речь шла
об эволюционной революции, протекаю­щей на интеллектуальном и экономическом плане, которая лишь
на первый взгляд казалась поли­тической. Сознательные
эгоисты из лагеря Такера не утруждали себя составлением теорий об индивиде или социальных правах.
Они соглашались с наблюдением Штирнера о том, что
«право» — это иллюзия, вы­­текающая из могу­щества,
и чаяли индивидуального осво­бождения, а также развала государства, посредством постепенного пробуждения в людях способности обходиться без государства.
Затем это новообретённое чувство собственного достоинства неизбежно побудит людей отказаться от поддержки извне, отстаивать личную власть и отвергнуть
претензии государства на покровительство и руководство. Столь непростительно самодостаточная версия
анархизма требует более раз­витого интеллекта, чем
тот, которым обладает большинство людей, и такой
степени независимости, которой это большинство
достичь не в силах, поэтому маловероятно, что американский индивидуализм когда-либо возродится и
оживит пустыню господствую­ще­го анархизма наших
дней (где на наших глазах происходит гомогенизация
анархизма и его превращение в пресную антигосударственную/антикапиталистическую доктрину, с распростёртыми объятиями приветствующую упрощение
мышления и идеологический конформизм). Вместе
с тем, в язвительных старых выпусках «Liberty» до сих
пор можно найти огромное количество материалов,
намного более актуальных, скандальных и интересных,
10

чем бо ́льшая часть заплесневелой ахинеи, выходящей
из печати сегодня.
Столь слабая осведомлённость об американских индивидуалистах в наши дни приводит в замешательство,
однако становится отчасти понятной, если учесть, что
этот таинственный и непричёсанный анархо-индиви­
дуализм обретается на пыльных задворках американского анархизма, где бродят призраки Джеймса
Л. Уокера, Джона Беверли Робинсона и толпы других
никому не известных вольнодумцев, совершенно пропавших из виду вплоть до публикации авторитетного
исследования Джеймса Мартина «Люди против государства» (Men Against The State) в 1953 году — чтобы
затем снова кануть в мутные бездны исторического
забвения. Тех же, кто всё-таки изволит встать на этот
чудной и чудный путь, ожидают драгоценные тайники
с умопомрачительной информацией и захватывающим
анархичес­к им фольклором. Книга Мартина содержит
целый океан намёков и подсказок, но все ниточки расследования непременно приведут пытливый ум к одному из образцовых представителей этой традиции:
к бесподобно сварливому скептику и анархо-пессимисту Лоренсу --">