Владимир Семенович Кирсанов - Научная революция XVII века

В.С. Кирсанов Научная революция XVII века

^{«Наука», 1987}

Введение

Начало XVII века ознаменовалось двумя событиями. Одно из них потрясло цивилизованную Европу и на все времена осталось символом борьбы мракобесия со знанием, старого с новым: 17 февраля 1600 г. в Риме на Площади Цветов был сожжен на костре инквизиции Джордано Бруно, философ и писатель, страстный пропагандист учения Коперника. Другое событие осталось для современников незамеченным: 1 января того же года еще мало кому известный преподаватель математики в протестантском училище Иоганн Кеплер отправляется в Прагу для встречи со знаменитым датским астрономом Тихо Браге. Мученическая смерть Бруно показала, насколько опасной воспринималась для сильных мира сего философия новой науки, едва только начавшая оформляться, а приезд Кеплера в Прагу оказался началом плодотворного сотрудничества двух исследователей, приведшего к созданию новой астрономии. В то время никто, конечно, не мог и вообразить, что эти два события являются вехами мощного интеллектуального взлета, завершившегося в 1687 г. выходом в свет «Математических начал натуральной философии» Исаака Ньютона.

Процесс формирования нового знания, кульминацией которого было создание Ньютоном своего великого труда, является беспрецедентным преобразованием в истории цивилизации, во многом определившим ее дальнейшую судьбу. Это преобразование получило название научной революции и стало основой всего здания современной науки. Мы привыкли понимать под революцией «такое преобразование, которое ломает старое в самом основном и коренном, а не переделывает его осторожно, медленно, постепенно» [1, 44, с. 222], однако необходимо при этом помнить, что процесс становления новой науки продолжался по крайней мере полтора с лишним столетия — с появлением книги Коперника «О вращении небесных сфер» (1543) до выхода и свет «Начал» (1687), поэтому при переносе этого термина ил области истории общества в историю науки должны быть сделаны коррективы. Именно в силу необходимости корректировки термина, заимствованного из другой области знания, понятие научной революции, используемое в каждой конкретной ситуации, вызывает столько споров по настоящий день.

Действительно, чтобы определить, что послужило причиной научной революции XVII в. и в чем она состояла, недостаточно перечислить результаты и достижения науки того времени. Как показывают современные исследования, многие из так называемых новых идей были выдвинуты частично или целиком во времена, предшествующие научной революции, и тем не менее не оказали тогда решающего влияния на развитие науки. Например, представление о бесконечности Вселенной (идея, за которую погиб Бруно), считающееся одним из основных результатов научной революции (недаром Александр Койре дал одной из лучших своих книг символическое название: «От замкнутого мира к бесконечной Вселенной»), было выдвинуто Николаем Кузанским на 100 лет раньше Коперника и практически не оказало в то время никакого воздействия на ученых. Точно так же своеобразное понятие «инерциального» движения планет было предложено Николем Оремом еще в XIV в., и оно не привело ни к каким существенным выводам, сколько-нибудь сравнимым с теми, что следовали из представления об инерциальном движении, провозглашенном в XVII в. Галилеем.

Использование понятия научной революции во второй половине нашего столетия было в значительной мере стимулировано не столько собственно историческими работами, сколько исследованиями в области науковедения, логики и методологии науки. В этом процессе большую роль сыграла книга Т. Куна «Структура научных революций» (1962), являющаяся образцом такого методологического подхода {2}. Однако для историка науки очевидно, что понятие научной революции, по крайней мере по отношению к XVII в., выкристаллизовалось в ходе длительной, обнимающей почти два века исследовательской работы в области именно истории науки. Главный вопрос, на который историки пытались ответить в течение этого времени, заключался в оценке роли Средневековья в процессе формирования науки нового времени, и в зависимости от того, какова была оценка, менялось и само представление о характере развития науки.

В --">