Юрий Владимирович Росциус - Дневник пророка?

Знак вопроса 1990 № 4 Юрий Владимирович Росциус Дневник пророка?

К читателю

Ознакомившись с дневником московского школьника Левы Федотова, многие на вопрос, можно ли заглянуть в будущее, ответят, скорее всего, положительно. Действительно, в этом дневнике, написанном 18-летним юношей незадолго до начала Великой Отечественной войны, не только содержится достаточно точно указанная дата начала войны, но и раскрыт основной смысл и содержание захватнического плана «Барбаросса», дан блестящий детальный прогноз будущего, показана ущербность и бесперспективность этого плана, неизбежность краха германских военных устремлений. Записи, содержащие эти прогнозы, сделаны за 17 дней до начала войны. «Знак вопроса» уже обращался теме предвидения будущего — это вышедшая в 1989 году брошюра Ю. В. Росциуса «Последняя книга Сивиллы?». В ней речь шла так сказать об индивидуальном прогнозировании будущего — судьбе отдельной личности. Дневник Левы Федотова — поразительный пример подтвердившегося прогноза судеб не отдельных личностей, а целых государств.

Считая основную часть читательской аудитории достаточно подготовленной для самостоятельного анализа и оценки высказываний Льва Федотова, в предлагаемой работе текст дневника цитируется большими кусками без правки, что позволяет донести до читателя без искажений весь букет информации о тех незабываемых годах, охарактеризовать Льва Федотова как человека и установить соответствие его поразительных прогнозов реальным событиям, фактам, документам., высказываниям, оценкам, позже ставшим известными благодаря гласности.

Конечно, читая дневник, нельзя не отметить наивность некоторых аргументов, представлений тогдашнего школьника. Но следует пом нить, что сегодня каждый читатель располагает несоизмеримо большим объемом информации, корректирующей отношение к прошлому, в частности, к ранее распространенной восторженности по поводу нашей силы, праведности и гуманизма, частично нашедших отражение в дневнике Левы.

Тем не менее дневник — интереснейший документ тех тревожных и грозных лет, и публикация материала о нем в связи с 45-летием Победы и в связи с безусловным благодарственным интересом людей, ныне живущих, к тем дням представляется редакции весьма уместной и оправданной.

Дневник пророка?

На долю человеческого разума выпала странная судьба в одной из областей его познания: его осаждают вопросы, от которых он не может отделаться, так как они задаются ему собственной его природой, но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят его силы.

Иммануил Кант. Предисловие к первому изданию «Критики чистого разума»

Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет!

Марк Аврелий

Весьма вероятно, что настоящая работа не была бы написана, если бы ее автор со странным чувством неловкости не ощутил в конце 1940-го — начале 1941 года потребность или страсть к безудержному и необъяснимому приобретению товаров, в ту пору далеких от дефицита: хозяйственного мыла, спичек, простых карандашей, касторового масла и… рыбьего жира.

Странный набор для шестнадцатилетнего мальчишки, увлекавшегося радиолюбительством и постоянно ощущавшего голод, ибо длительная болезнь отца, умершего 7 ноября 1940 года, истощила все ресурсы семьи, перебивавшейся на скромную зарплату матери и более чем скромную пенсию отца.

Не имея, как все мальчишки, источников дохода, я бродил по всякого рода «злачным местам», собирая бутылки, старые калоши, черный и цветной металл. Сдавая собранное в палатки вторсырья, я получал необходимые оборотные средства и скупал вышеназванное.

Подобная деятельность плохо вписывалась в рамки малометражного коммунального быта и скоро перестала быть секретом для моих родственников — бабушки, матери и брата. Не могу сказать, что мое увлечение было благосклонно принято в семье, стесненной как материально, так и территориально. Представьте себе фанерные ящики, в которых покоились сотни пачек спичек, кусков стирального мыла, десятки коробок карандашей (по 250 штук в каждой), рыбий жир и касторовое масло, сливаемое мною из пузырьков в большие бутылки, и т. п. Оглядываясь в прошлое, я удивляюсь долготерпению бабушки, матери и брата, продолжавших жить в столь --">