Алексей Ермоленков , Егор Золотарев - Кодекс Рода. Книга 2 (СИ)

Кодекс Рода. Книга 2

Глава 1

Российская империя город Екатеринбург

Я снова перечитал предложение, выделенное красным: «Бивнев подавал заявление на регистрацию брака с Големовой Раисой Петровной. Но заявление отклонили из-за официального замужества женщины и отсутствия свидетельства о смерти ее мужа». То есть этот ублюдок хотел жениться на моей матери! А она знала об этом или он пытался провернуть фиктивный брак за ее спиной? Или насильно заставить? Кулаки непроизвольно сжались, а у меня появилось очень сильное желание поскорее добраться до Бивнева и объяснить ему, как поступать не следует. Я продолжительно выдохнул, чтобы успокоиться. Дельцу несказанно повезло, что его не было рядом, иначе вырвал бы ему женилку по самые гланды.

Я огляделся и понял, что сыщик уже ушел, а я даже не заметил этого. Пока шел до машины полностью прочитал краткую биографию дельца.

Оказалось, что родился он у одинокой женщины и никто не знал, чей он сын. Впрочем, как и сам Бивнев. Однако многие подозревали, что его отец граф, у которого работала мать незадолго до беременности. Сам граф это отрицал.

В восемнадцать лет поступил в Московскую магическую академию, но его выперли уже на первом курсе за жестокое нападение на однокурсника, в результате чего тот стал инвалидом. Больше дельца не взяла ни одна магическая академия. Мне этот факт напомнил Трясогузкина, которого ректор тоже обещался внести в список неблагонадежных людей, чтобы он больше нигде не смог отучиться.

Далее расписывались его официальные трудоустройства, но везде он работал по месяцу или по два. И, к тому же, на самой низшей должности.

«И как он стал дельцом с таким скромным опытом работы и отсутствием образования?» — удивился я и вернулся к чтению.

Сыщик описал три брака и распутную жизнь, которую вел Бивнев. К тому же на него подавали заявления женщины, которых он принуждал к сексу силой, но почему-то дело дальше заявления не пошло. Кстати, жил он на два города: в Москве и в Екатеринбурге, поэтому я его и встретил в ресторане.

Мне было очень интересно, что же нарыл сыщик по поводу дел и махинаций Бивнева, но я решил, что лучше изучить остальную документацию в каком-нибудь тихом уединенном месте.

— Куда едем? — спросил таксист, когда я забрался в машину.

— Обратно к порталу.

— Даже по магазинам не пройдетесь? Обычно всегда куда-то заезжали, — удивился он.

— Нет, мне надо быстрее вернуться в академию, — это было отчасти правдой.

На самом деле, у меня просто не осталось денег. Только жалкие крохи звенели в кармане. Сегодня обязательно надо поохотиться.

Пока ехали, я несколько раз порывался снова развязать крепкий шнурок на папке и прочесть документы, но в машине царила полутьма, и я боялся, что не замечу, если выскользнет какой-нибудь листок.

В начале десятого вечера я расплатился за поездку, попрощался с таксистом и переместился на нулевой уровень. В академии уже никого не было, поэтому я пробежался по этажам, чтобы проверить, все ли двери закрыты, а затем открыл библиотеку — идеальное место для изучения документов.

Я включил свет, разделся и сел за ближайший стол.

— Та-ак, посмотрим, — развязал шнурок и открыл папку.

Под биографией я увидел список того, что ему принадлежит. Там значилось более пятидесяти объектов.

— Ого! Он что, миллиардер? А по виду и не скажешь, — усмехнулся я.

Далее следовал документ из шести листов, скрепленных скобкой. В нем содержалась информация о том, кто и когда продал Бивневу свою собственность. Среди прочих значилась наша фамилия. Я посмотрел на дату и удостоверился, что она верная. Именно в тот день и приходил к нам этот ублюдок. Я пытался достучаться до матушки, уговаривал еще подумать и не торопиться, но она упорно твердила лишь то, что озвучил делец:

— Мы сами не справимся. Управлять рудником очень тяжело. Мы его обанкротим.

Правда, уже через несколько дней после завершения сделки купли-продажи, она пожалела об этом.

Я отложил документ в сторону и увидел тетрадку. В нее были приклеены вырезки из газет, а именно — некрологи. Под каждым некрологом от руки сыщик написал к какой семье или роду относился умерший.

— Зачем мне это? — пожал я плечами, разглядывая черно-белые --">