(Гантенбайн) - По земле проходить бестревожно (СИ)

========== Часть 1 ==========

Остаётся одно:

по земле проходить бестревожно.

Невозможно отстать.

Обгонять —

Только это возможно.

Иосиф Бродский. От окраины к центру

Взрослые встают на педали, потому что больше не могут — даже эргономичное седло или специальный чехол рано или поздно так натирают зад, что поездка на велосипеде превращается в сущую муку. Но не мальчишки. Те в своей наивной тяге поскорее вырасти и откусить от всякого запретного плода, поднимаясь на педалях и вытягивая в струну гибкое пружинистое тело, ощущают себя стройными, сильными, почти могущественными. Взгляните на этого пацана на массивном, не по размеру, велике с высокой рамой. Он обозревает окрестности, как король свои владения, напрягает шею, выпячивая подбородок, и заглядывает за горизонт. Там, за границей промзоны, где трубы комбината возносят к облакам перпендикуляры чёрного дыма, он видит целый мир с искрящимися на солнце реками, асфальтовыми дорогами, ведущими в бесконечность, до самого Крыма, бетонками и грунтовками, теряющимися в таинственных дебрях. Он, мальчик, поднявшийся на педали, — законный правитель этого чарующего края, готовый вступить в права наследования. Он летит над миром и чувствует, будто крылья разворачиваются за его спиной. И мир признаёт своего владетеля. Вспугнутые голуби взлетают по обе стороны колёс, алкаш дядя Вася на вечном карауле у «Пятёрочки» почтительно присвистывает и сплёвывает в мазутную лужу изжёванный окурок, пожилая толстуха с сумками, набитыми товарами «Последняя цена» и «Красная цена», резво отскакивает к бордюру, и велосипед въезжает в бездонную лужу, поднимая салютом фонтаны брызг, что взлетают до небес и оседают на щеках слезами счастья.

Этой весной Костик наслаждался свободой. Ещё в прошлом году ему разрешалось кататься на велосипеде только в парке Мусы Джалиля в сопровождении старшей сестры. Ирина пешком сопровождала его до парка, там покупала себе кофе, раскрывала ноутбук и погружалась в «работу», предоставляя Костика самому себе, благо что здесь на велосипедной дорожке было относительно безопасно — надо только следить за беременными, которым время от времени взбредало в голову прогуливаться по территории велосипедистов, уткнувшись в телефон. Кто их знает, за что эти женщины, пугающие Костика своими неестественными габаритами и отблесками безумия в глазах, принимали аляповато намалёванный на растрескавшемся асфальте силуэт велосипеда. Иногда на дорожку просачивались собачники, и Костик уже смекнул, что опасаться следует маленьких тварей, которые, заливаясь пронзительным лаем и высоко подпрыгивая на уродливых кривых ножках, норовили вцепиться в щиколотку. Если демоническое создание подходило слишком близко, Костик, преодолевая искушение одним пинком закинуть его в кусты сирени, просто задирал ноги в стороны и вверх, позволяя велосипеду вывезти его на безопасное расстояние.

Велосипед у Кости был тяжёлый, с высокой синей рамой, жёстким седлом и двадцатью одной скоростью. Костя называл его Ньюросс — не от слова Россия, конечно. Он тогда только прочитал неадаптированную версию «Дон Кихота» и, хотя половину не понял, всё равно находился под впечатлением. На синей раме сверху Костик выцарапал цифру четыре — он считал, что это его счастливое число. Костику нравилось, что рама высокая, пусть мама и Ирина твердили, что это опасно и неудобно и что в наше время ничего нет предосудительного в низкой раме, которую раньше называли женской. Костику удалось настоять на своём, и он ничуть не пожалел об этом. Задирая ногу, чтобы усесться на седло Ньюросас, он будто бы расправлял крылья, после этого лететь, даже в гору, было легко и радостно. Кроме того, к раме можно было привязывать разные полезные предметы. На раму можно посадить друга. Впрочем, друга у Кости ни в прошлом году, когда купили велосипед, ни этой весной не было.

Зато в этом апреле он распрощался с Мусой Джалилем и с тягостной опекой старшей сестры и получил разрешение кататься в Коломенском парке. Этот парк он освоил быстро, и мама с Ириной, подробно расспросив его несколько раз, убедились, что Костя гуляет именно там, и оставили его в покое. Взрослым было не до него. Мамин отдел переводили на дистанционку, и мама, всегда настаивавшая на том, что, переступая

--">