(Didivivi) - Гордость и предубеждение (СИ)

========== Часть 1 ==========

— Ну должны же быть другие варианты решения проблемы! — Гирей нервно сморгнул, взъерошил кудрявую копну волос и уставился с надеждой на сурового Марата. Тот вздохнул равнодушно и протянул:

— Неа.

— Марат! Есть миллион других более гуманных способов лишить меня жизни! — Гирей уже повысил голос, — Я не пойду к нему!

— Пойдешь, Гиря, никуда не денешься. Да не ссы ты, не съест он тебя, — Марат скучающе скосил глаза на телефон, посмотрев на время, и снова вздохнул.

— Конечно не съест, просто убьет на месте! — Гирей топнул ногой, а Марат хмыкнул недоверчиво.

— С какого перепугу убьет-то? И чего ты его так боишься? Он же второкурсник, а ты пятикурсник.

— Дело не в возрасте, — прошипел Гирей злобно, — Ты видел его? Он же под два метра бугай, еще и качок! А я… а я интеллектуального типажа, мускульные нагрузки воспринимаю только в виде стопки книг! — Гирей передернул плечами, поднял руки и глаза трагически к потолку и простонал мученически, — Ну зачем, зачем я согласился с тобой сыграть?!

— Поздно метаться, Гиря. Мои условия просты: идешь к нему домой, говоришь, что тебя обокрали, сбили на переходе, да хрен знает что, придумаешь, в общем. Но деваться тебе на ночь некуда, просишься переночевать. И важный нюанс: ни слова против ему не говоришь. Одно слово «нет» и ты попал на большие деньги, понял? Утром выйдешь от него и свободен, больше ты мне ничего не должен.

— Я… я… соберу деньги, через месяц…

— Никаких месяцев, Гиря. Ты проиграл, спросил, как можешь возместить проигрыш, я ответил — все по-честному! Ты мужик или нет? — Марат ухмыльнулся весело, а Гирей яростно выплюнул:

— Полчаса назад, когда мочился в туалете, держал свой член — так, что да, рожден с мужскими хромосомами. На примитивную провокативную сентенцию, подразумевающую мою трусость и несоответствие нелепым мачистским установкам, вскидываться не собираюсь — я не трус, у меня просто хороший инстинкт самосохранения, понятно? Именно за счет этого инстинкта человечество выжило и эволюционировало…

— Все, разговор окончен. Завтра я у него уточню, приходил ли ты или нет. Вали, пока я тебя на счетчик не поставил, — Марат толкнул Гирея в плечо и нахмурился еще суровее, а Гирей сглотнул нервный комок, подхватил рюкзак и пошел уныло к выходу из университета, проклиная себя за внезапную азартность, Марата — за очевидное шулерство, а чертова Богдана — за то, что он, собственно, есть и что именно его выбрал Марат в качестве шутливого возмещения проигрыша. Где шутки и где Богдан, черт возьми?

Гирей вздохнул страдальчески и поежился, вспоминая, как Богдан Мещерский появился на его голову в университете. Он перевелся на второй курс инъяза год назад и Гирей, впервые увидев его в коридоре, застыл испуганно: на него смотрел в упор именно тот тип русского человека, которого Гирей старался отчаянно избегать.

Высокий широкоплечий блондин с пронзительными голубыми глазами и, судя по костной структуре лица, чистокровный славянин, по предкам которого не пробегало ни татаро-монгольское иго, ни кавказские предки Гирея. Такие, как он, в лучшем случае кричали Гирею «чурка», а в худшем пытались побить, хорошо, что Гирей бегал быстро, а, пообвыкшись в Москве, перебрался в тихий безопасный район на Бауманской из жуткого Бирюлева, а когда дали комнату в общежитие, с облегчением перебрался туда.

Богдан тогда смотрел странно неотрывно тем самым прямым взглядом глаза в глаза, который в Европе вежливые люди называют проявлением откровенной агрессии, а когда его окликнули, отмахнулся от зовущего, отмер и двинулся на Гирея, сначала попятившегося назад медленно, а после и побежавшего быстро, не разбирая дороги и слыша свое прерывистое частое дыхание. Тогда удалось сбежать, но Богдан через неделю подошел еще раз в студенческой столовой и подсел к Гирею, незаметившему опасность за правкой своих конспектов.

— Тебя Аслангирей зовут? — спросил Богдан как-то жутко, перекидывая пшеничную густую челку назад, Гирей, задрожав внутренне, выкатил на него свои огромные черные глазищи «чур тебя, чур» и кивнул молча.

— Осетин? — не дождавшись вербального ответа, снова тихо и напряженно спросил Богдан, сузив голубые глаза, и Гирей заторможенно опять

--">