Сергей Владимирович Верник - Необычные друзья (СИ)

  Голова Чарли лежала на коленях Пулес, и девушка ласково трепала его черные, вьющиеся мелким бесом волосы. Чарли щурился и улыбался.

   - Как же мне хорошо с тобой, моя Масяндра, - тихо проговорил он, хитро приоткрывая один глаз.

   - Кто, кто? - Пулес крепкими пальцами вцепилась ему в мочку уха.

   - Ай! Больно же! - вскрикнул Чарли, резко вскакивая. - Ты чего?

   - А ты чего обзываешься? - фальшиво надулась девушка. Но глаза ее задорно блестели.

   - Я разве обзываюсь? - Чарли лукаво подмигнул ей. - Это я любя. А что обидного в "Масяндре"? По-моему, тебе идет. Разве нет?

   - Сам придумал? - Пулес искоса глянула на него.

   - Ага, - кивнул тот. - Само в голову пришло. Что-то большое, белое, лохматое... И постоянно рычит.

   - Ах, так? - девушка повалила Чарли на теплый бетонный парапет, и придавила локтем сверху. В нескольких сантиметрах от них крыша здания обрывалась пропастью в пятьдесят этажей, но этот факт ребят несколько не смущал. Скорее наоборот, придавал их коротким встречам немного остроты.

   С крыши здания учебного центра открывался изумительный вид на Оазис, - крохотный клочок живой природы, не тронутый человеком, но запертый им в тесное кольцо цивилизации. Скудная память о непроходимых джунглях, некогда занимавших большую часть планеты, своего рода заповедник. Но с орбиты Оазис выглядел всего лишь крохотной клумбой, разбитой у крыльца Разума.

   То место на крыше, где сидели Чарли и Пулес, было особенным. Если долго-долго смотреть только прямо, поверх колышущихся далеко внизу белесых крон, высотные здания из стекла и бетона на периферии зрения вдруг растворялись, а бетонный парапет становился нагретой солнцем скалой. Мир распахивался, становился бескрайним, чистым, просторным, диким. Таким, каким его застали первые колонисты. И даже тянущееся до самого горизонта серое поле космодрома за спиной превращалось в тихое спокойное море, а ровные ряды боевых крейсеров становились мирно спящими диковинными животными.

   Это был их мир, существующий только для двоих подростков, временное убежище от скучной суровой действительности. Вот только небо в этом мире по-прежнему оставалось беззвездным.

   - Ты хотел бы снова увидеть звезды? - вдруг спросила девушка. Легла рядом с Чарли, и мечтательно уставилась в серую высь. Где-то там, за непроницаемой пеленой смога, пряталось тусклое размытое пятнышко малой луны. - Я была совсем маленькой, когда включили карантинное поле. Почти не помню, какое небо было по ночам. Красивое, наверное...

  - Красивое, - вздохнул парень. - Только поле вовсе не карантинное, а защитное. Какая же ты упрямая. Настоящая Масяндра.

   - Не спорь со мной! - Пулес вскочила. Ее смуглое лицо, слишком светлое для коренного жителя Эбена, исказилось досадной гримасой. - Тебе же мозги запудрили, Чарли. Нас заключили в клетку, как неугомонных цепных псов. Неужели не ясно? Предал нас император! Ради союза с чужими предал!

   - Так, так, - раздался рядом тихий, но в то же время проникновенный голос. - Кто тут императора всуе поминает? Ага, старший кадет Руэло и трудновоспитуемая Марнелли. Сладкая парочка.

   В нескольких шагах от диффузора вентиляционной шахты стоял невысокого роста, сутулый старик с наголо выбритой головой. Мышиного цвета свободный костюм висел на нем мешком, скрывая истинные очертания фигуры. В руке старик сжимал тонкий, сверкающий хромом жезл.

   - Наставник Райб, - Чарли вскочил как ужаленный. Поспешно склонил голову в знак почтения. Пулес осталась стоять безучастной. - Мы просто разговаривали. Не заметили, как вы подошли.

   - Если бы заметили, то утром получили бы зачет по спецподготовке, - с серьезным видом произнес Наставник. - А так как этого не произошло, извольте разбежаться по своим комнатам. Живо!

   Наставник Райб рявкнул так мощно, что Чарли непроизвольно втянул голову в плечи. Взяв Пулес за руку, потянул ее к распахнутой настежь двери аварийного выхода.

   -

--">