Светлана Ремельгас - Древний, славный Ангабат (СИ)

снова, я в малейших подробностях расскажу тебе о нем. О месяце, проведенном в пустыне, о долгом переходе через плато, о том, как проводники сговорились увести нас другой стороной склона, так, чтобы выступ скрыл от нас Ангабат. Они решили, что, не найдя города, мы бросим нашу затею. Но мы разгадали их хитрость.

  Темные осенние ночи высылали своих гонцов загодя, и, хоть на часах было не больше семи, оконное стекло уже стало зеркалом. В его желтоватом от свечного света мире Лидия, подняв взгляд, увидела и себя. Еще более смуглую, чем в мире обычном. А ведь она-то давно вернулась из последней своей экспедиции.

  Я расскажу тебе об этом и о многом другом, но сейчас, на один короткий момент, я хочу только, чтобы ты представила себе Ангабат - таким, каким увидели его на закате того дня мы. Название это, как ты знаешь, переводится как 'место, где несколько башен', и несколько башен тогда, когда его строили, было явлением наверняка выдающимся. Я держал это в уме все время, что шел к нему. Несколько башен. Много для этой местности тысячу лет назад, не очень-то много сейчас. Несколько башен - это пять, семь, десять, в конце концов. Любое конечное число. Но, Лидия, как ни пытались, мы не могли сосчитать его башни.

  Ты будешь смеяться, но я не шучу. Семь, пять или десять - каждый из нас считал, каждый из нас сбивался со счета, а даже сумев досчитать, мы с Варвиком в подсчетах своих не сошлись. У меня получилось пять, у него - семь. А после - наоборот. Ангабат, между тем, стоял перед нами, обласканный красным солнцем, исщербленный временем, пустой, темный и каменный, огромный тысячу лет назад, совсем не такой огромный теперь. Место, где несколько башен.

  Земли, где он расположился, не так далеки от пустыни, и это засушливый край. Видимо, что-то происходит с воздухом на закате, потому что потом, пройдя там, где были прежде ворота, мы составили карту и узнали, что башен все-таки семь - и еще одна, рухнувшая. Не так-то плохо для города, построенного настолько давно.

  Лидия затушила папиросу и взяла новую. Костяной мундштук стукнул о крышку стола, когда она положила его и закрыла лицо руками. Кожа была сухой и горячей, как будто это она целый день шла по камням к Ангабату. Продолжать Лидия не спешила. Наконец, отвела с глаз светлые волосы и выпрямилась.

  Как алмаз оказался в итоге у нас? То, что мнилось невероятным, произошло чересчур даже просто. Но не буду об этом сейчас. Сейчас самое важное для меня - чтобы он покинул Хариад. Варвик говорил с капитаном корабля, который отходит завтра в Бургу. Он поплывет туда, а потом вернется, отправив ящик (с этим самым письмом) надежным почтовым судном тебе. Я просил Марка не возвращаться, проделать весь путь до конца, но этот глупый человек наотрез отказался оставлять меня надолго. Особенно сейчас, когда из людей, которые вышли с нами прошлой весной, не осталось уже никого.

  Знаю: ты, которой я пишу это письмо, все-таки покажешь мое послание и Даади. Поэтому позволь мне напоследок обратиться к нему через тебя.

  Дорогой друг! Ты отговаривал меня настолько усердно, что послал мне тот 'Список легендарных и могущественных предметов', чем оказал незаменимую, на самом деле, услугу. Не прочитай я его, наш путь назад мог бы оказаться куда менее благополучным - хотя о каком 'благополучии' может говорить человек, подхвативший черную лихорадку.

  И все-таки... Все-таки, думаю, какая-то правда в 'Списке' была. Автор в числе прочих, дорогих его исполненному мистицизма сердцу, свойств приписывает алмазу одно в некотором роде проклятие. Он пишет, что никто не может унести его из Ангабата (и потому-то якобы алмаз до сих пор, спустя столько лет, все еще там), поскольку человек, взявший камень, просто не сумеет вернуться назад. С годами, видимо, это чудесное свойство потеряло свою силу - но, может, потеряло не до конца. Поэтому, я считаю, наше обратное путешествие и получилось таким фантасмагорически неблагополучным. Поэтому, в том числе, я посылаю этот камень вперед бедного больного себя. Хотя в первую очередь, конечно, не хочу держать вещь настолько ценную в месте столь ненадежном. А в ненадежности Хариада мы много раз смогли убедиться.

--">