(Forest Metamorphosis) - Пернатый змей (СИ)

давно исполнилось девятнадцать, его мечта только-только свое восемнадцатилетие отметить собиралась. На втором курсе!

«Что завтра после пар делаешь?»

«Домой иду. Матери помочь надо».

Алекс застонал. Планы А-Бэ-Вэ таяли, как таял за окном всю последнюю неделю мокрый снег.

«Может, сможешь на другой день перенести? У тебя ж день рождения завтра!»

«Ой, я забыл…»

Алекс только устало схватился за голову. Ну да, день рождения — это, конечно, неважно, то ли дело — книжки или маман, которой вечно что-нибудь требовалось, и ему уже не раз приходилось уговаривать своего Ти отложить срочную помощь, возникающую в самые неподходящие моменты. Никакой личной жизни!

Он смотрел на экран. Через несколько минут пришло сообщение:

«Я договорился с ней на другой день».

«Тогда до завтра, а то меня выгонят, если я хоть что-то не сделаю, и родаки меня прибьют».

«До завтра!»

Алекс чуть было не послал в ответ глупый смайлик с сердечком, но успел сдержаться и стер его. Кажется, он уже начинал пускать слюни как последний идиот. Скоро цветы начнет дарить. А что, кактусы Тони нравились, особенно самые колючие и страшные на вид. Друг умилялся им и грозился собрать коллекцию. Алекс ржал и сравнивал его с Ниро Вульфом, который разводил орхидеи, а себя — с Арчи Гудвином.

***

Тони смотрел на экран телефона. С аватарки ему улыбался красивый, как смертный грех, — стройный, сильный и гибкий, зеленоглазый, с густой русой гривой и с улыбкой, от которой все сжималось внутри — его «друг» Алекс. Он тайно упадал за ним вот уже больше года, с тех пор как увидел на первой паре. Сел тогда рядом и всячески старался поддерживать отношения. Так они и «подружились».

Завтра ему исполнялось восемнадцать. Хотелось позвать Алекса отметить день рождения, но денег опять не было. Остатки стипендии пришлось отдать матери.

Он встал из-за стола и подошел к окну. Смотрел на пустынную улицу, на редких пешеходов, спешащих по делам под осенним дождем. Приближалась зима. Холодная, равнодушная. А он хотел улыбаться своему Алу, быть ему вовсе не другом… Однажды он осмелится…

— Антон!

Тони вздрогнул.

— Иду.

Он опять забыл вынести мусор. Мать ненавидела его рассеянность. Но сегодня был трудный день — он пришел поздно, курсовая себя сама не напишет. И профессор Грау тогда точно с ним даже говорить не станет, когда он подойдет к нему с просьбой об обучении магии. Несколько лет назад мать после того, как он снова кричал во сне, отвела его к одному знакомому. Оказалось, что его кошмары и реальные сны — не блажь, а проявление магических способностей. Созерцатель — так назвал его природные склонности знакомый матери. К счастью, кошмары он «перерос». В снах учился сам понемногу тому, что вычитывал в книгах, и мечтал о том, что, как и Алекс, будет учиться магии после достижения совершеннолетия. Друг был охотником, уже год его муштровала Алиса, одна из их преподавателей.

Он собрался и вышел на улицу. Дождь прекратился. Похолодало. Он стоял и смотрел на небо. Кое-где между облаками мерцали звезды. Он любил созерцать их. Еще одна его черта, раздражающая мать до безумия. Никто в здравом уме не пялится в небосвод, не выискивает созвездия и не пишет стихов о большой медведице!

Тони вздохнул и пошел туда, куда полагалось выносить мусор. Улыбнулся коту, шмыгнувшему под ноги. Алекс любит кошек. Алекс… «Алёшенька» — этого он, наверное, никогда не скажет вслух! Только напишет, снова, опять… Завтра он увидит его, коснется его руки… И стало немного теплее.

***

— Идем сегодня после пар пройдемся? У тебя же день рождения! Ты теперь совершеннолетний, можешь выпивку покупать, — хохотнул Алекс.

— Угу, могу. Только матери пришлось остатки бабла отдать.

— Я угощаю! Подарок!

— Подарок? Мне? — удивился Тони.

— А что?

— Редко подарки дарили, — пожал плечами Тони.

«Бедняга… Я тебе обязательно дарить буду!» — пообещал себе мысленно Алекс.

О том, что после выполнения своего плана он может вместо поцелуя получить в глаз или в челюсть, он предпочитал не думать. Его Ти. Его сладкий мальчик. Только его. Навсегда.