(Forest Metamorphosis) - Ich will (Однажды в Гейдельберге) (СИ)

========== Тут рыбы нет ==========

«Сон разума рождает чудовищ» испанская поговорка

***

Место действия: один из бесчисленных параллельных миров.

Время действия: середина десятых годов XXI века.

***

— Тут рыбы нет.

— Отвали!

— Ага, а по-русски ты понимаешь.

— На хуй пошел!

— И топиться здесь тоже смысла нет.

— Тоже мне, спасатель нашелся. Психолог.

— Ага.

— Все психологи — пидорасы, — парень наконец развернулся лицом к тому, кто заговорил с ним, и продолжил: — И художники тоже… Отец меня убьет, — всхлипнул он, и его вырвало прямо на мостовую.

Хорошо, что Тони успел отскочить, а то бы его одежде и обуви не поздоровилось. Он возвращался в час ночи домой с работы. Этим летом отпуск не предвиделся, если он хочет успеть сделать все задуманное.

— Идем со мной, — спокойно сказал он и пошел в сторону центра города.

Парень, в последний момент все же разминувшийся с собственной рвотой, «украсившей» чистый тротуар, пошатываясь побрел за ним.

— Куда, на кой хрен?

— Ко мне, проспишься.

— Не хочу. А вдруг ты меня того…

— С чего бы это мне «того» пьяное тело? — усмехнулся Тони, продолжая заговаривать зубы собеседнику и уводя его подальше от моста.

— А кто вас, потрошителей мозгов, знает.

— Тебя как звать-то?

— А-алекс, — заикаясь, ответил парень.

— Студент?

— Угу.

— Откуда?

— У-украина.

— Смотри-ка, соотечественник, — снова усмехнулся Тони.

Они тем временем оказались на безопасном расстоянии от воды и направились в сторону центрального городского собора.

— А т-тебя как зовут?

— «По-местному» — Тони.

— Антон, значит?

— Да. Алексей, Александр?

— Алексей, Лёха. Но здесь… Здесь Алекс. Господи, отец меня убьет, — снова начал плакать он.

Они дошли до рыночной площади. Возле одного из зданий на высоких флагштоках развевались радужные флаги.

— А ты, значит, решил не дожидаться родительского гнева?

Алекс сел на скамейку, обхватил руками голову и продолжил реветь.

— Ты б знал его. И так слушаю все время про то, зачем его угораздило меня сюда отправить, как я себя плохо веду, да на кого я стал похож… Мне один семестр доучиться осталось… На художника…

— И за что самоказниться решил?

— За… За это, — Алекс ткнул пальцем в сторону флагов.

— Ах вон оно что, — тихо сказал Тони. — За «это» вроде как больше не убивают?

— Это здесь, — Алекс вытер слезы и сопли. Икнул. — Отец… Он меня точно закопает… Своими руками… Я не могу больше от родителей скрываться… А работы пока такой, чтоб не возвращаться, нету… И неизвестно, когда найду… Вышвырнет меня на улицу, и буду по подворотням и по помойкам шароебиться… — он снова икнул. — Пока от наркоты или от СПИДа не сдохну… А я… Я не бездарность! — опять начал заливаться слезами Алекс.

— Понимаю, — вздохнул Тони. — Художник — не самая прибыльная профессия. Идем ко мне, я тут живу неподалеку. Утро вечера мудренее.

Алекс встал и покорно поплелся, все так же пошатываясь, за Тони. На улицах было пустынно и тихо. Из баров и ресторанов, по-прежнему многолюдных, на улицу не доносилось почти никаких звуков. Минут через десять ходьбы по слабо освещенным, но несмотря на это, безопасным закоулкам они добрались до одного из зданий, поднялись на последний этаж.

— Диван в гостиной. Постель дать?

— Не надо… Не надо мне ничего.

Алекс снял кроссовки, пошел туда, куда показал хозяин квартиры, и рухнул на диван. Обхватил руками диванную подушку, уткнулся в нее и отключился.

Тони вздохнул, покачал головой. Пошел в ванную. Сегодня был тяжелый день. А тут еще и этот парень, который хотел покончить с собой. Когда-то и его посещали подобные намерения. По тому же поводу. И только когда он все-таки покинул родину, хотя бы с этим стало полегче.

Тони принял душ и лег спать. Долго вертелся, засыпалось с трудом. Время от времени за окном слышался едва доносящийся в

--">