(padfoot4ever) - Still Delicate (ЛП)

командировку, как «слишком занят для ребенка». У Скорпиуса сложная работа, и я это понимаю. Печально, что я оправдываю его даже в своей голове?

— Роза, сейчас ровно полдень, — шепчет мне Линда взволновано, и мы вдвоем наклоняемся над стойкой администратора, с нетерпением вглядываясь в даль коридора. Это основной момент нашего дня.

Высокий и красивый мужчина с темными волосами, голубыми глазами и самой волшебной улыбкой, с тех самых пор как Гилдерой Локхарт в зеленой пижаме бродит коридорами Мунго и сосредоточенно черкает каракули на листах, думая, что раздает автографы. Мы с Линдой очень быстро садимся и ждем несколько секунд, пока он не пройдет мимо.

— День добрый, дамы, — улыбается он, и пусть я и сижу, у меня все равно подгибаются колени.

— Добрый, целитель Кеннеди, — улыбаюсь я в ответ, надеясь, что не выгляжу нелепо.

Он продолжает свой путь по коридору и сворачивает в отделение Травм от рукотворных предметов, где отрабатывает свою смену каждый день с полдня и до четырех. Целитель Дэмьен Кеннеди — главный красавчик больницы. Горячий целитель. Восхитительный доктор. Иногда я хочу, чтобы чья-нибудь палочка взбунтовалась против своего хозяина, и тогда бы я могла увидеть, как он бежит по коридору, откидывает с лица темные волосы, готовый спасать жизни…

— Была бы я лет на десять моложе, — мечтательно вздыхает Линда.

— Была бы я лет на тридцать моложе, — вмешивается Глэдис. Даже Глэдис, мужененавистница, и та не может не отметить, какой притягательной внешностью обладает Дэмьен Кеннеди. Он стал полноценным целителем всего лишь пару лет назад, и все эти годы он ходил мимо нас каждый день, с тех пор как я здесь работаю.

Тем не менее, даже чрезвычайно восхитительный Дэмьен Кеннеди не может отвлечь меня от того факта, что Скорпиус возвращается домой завтра. Вы когда-нибудь ждали чего-то настолько сильно, что даже становилось страшно? Мозг ваш когда-нибудь кричал, чтобы вы ни в коем случае не поступали тем или иным образом, а сердце все равно бы делало по-своему? Вот, именно так я себя и чувствую.

— Итак, — Линда отпивает чай и смотрит на меня очень внимательно. — Ты приняла решение?

— Нет, — говорю я ей, — еще нет.

— Роза! Завтра он возвращается домой! — сердится она. — Как ты можешь до сих пор не решиться? Ты должна сказать ему.

— Нет, она этого не сделает, — говорит Хейзел, записывая данные в карте пациента, — ей лучше не рассказывать ему. Что хорошего из этого выйдет?

— Они могут быть вместе! Они могли бы пожениться, Хейзел, и завести кучу детишек…

— Одного ребенка более, чем достаточно, — подскакиваю я. — Большое спасибо. И может сменим уже тему?

Не знаю, зачем я вообще об этом рассказала им, двум циничным женщинам и единственной выжившей в этом жестоком мире оптимистке. Я никогда никому об этом не рассказывала. Ну, кроме Дженни, но она не в счет. Я должна была рассказать ей об этом. Но мне действительно не стоило рассказывать все Глэдис, Линде и Хейзел. Они мои коллеги, но зачем им знать о моей личной жизни?

— Думаю, что это прекрасно, — вздыхает Линда.

— Что прекрасно? — смеюсь я.

— Твоя история! История Розы Уизли и Скорпиуса Малфоя. Лучших друзей. И любовников.

— Мы никогда не были лучшими друзьями, — поправляю я. — Это же Малфой.

— Разлученные роком и сведенные снова судьбой…

— Рок и судьба — это одно и тоже, — огрызаюсь я.

— Два лучших друга, одна ночь страсти шесть лет назад дала возможности родиться незаконнорожденному любимому сыну…

— И вовсе это не было…

— Жизнь в разных мирах в течение целого года…

— Я бы не стала называть Англию и Шотландию разными мирами, — рычу я на ее романтические бредни.

— В конце концов рассоренные дьявольской разлучницей…

— Он связался с хаффлпаффкой, когда был на седьмом курсе! — кричу я. — Не слишком ли ты преувеличиваешь?

— Только за тем, чтобы встретиться вновь…

— На самом деле, — перебивает Глэдис историю Линды, — они встречались не меньше шести раз, верно? Трижды за одну ночь, если я правильно помню?

Мне бы хотелось, чтобы Глэдис и вовсе ничего не помнила из того, что

--">