(sweet_mademoiselle) - Сто имен (СИ)

которые несли ей, пытаясь улестить, извиниться или добавить красок в её офису. Китти прекрасно знала и все же купила цветы, купила именно потому, что за ними стояла очередь - ещё одна желанная задержка на пути.

— Ох ты! - сказала медсестра. - Что ж вас не предупредила, что с цветами в палату нельзя.

— А, хорошо, сейчас я их унесу. - Китти вскочила, с трудом скрывая облечение, и рванулась к двери.

— Я заберу, - сказала медсестра. - Оставлю в регистратуре, заберу с собой домой. Такой красивый букет, не пропадать же ему.

— Зато я кексы прихватила! - Китти вытащила упаковку из сумку.

Медсестра и Констанс переглянулись снова.

— Да вы что? И кексов нельзя?

— Шеф предпочитает, чтобы пациенты питались только больничной едой.

Китти протянула контрабанду сестре.

— Забирайте и их домой! - рассмеялась та, проверяя показатели градусника. — Все в порядке, - с улыбкой сообщила она Констанс, и эти две женщины обменялись понимающими улыбками, словно эти слова значили что-то совсем другой смысл, чему тут быть в порядке? Рак пожирал Констанс, волосы после радиотерапии немного отросли, но торчали неровными прядями, из обеих рук тянулись провода трубки, а руки-то исхудавшие, но в синяках от уколов и капельниц.

— Хорошо, я про кокаин под дном сумки не проговорилась, — сказала Китти, едва за сестрой захлопнулась дверь (та весело рассмеялась уже в коридоре). — Я помню, как ты не любишь цветы, но я растерялась. Чуть было не притащила золотой лак для ногтей, духи и зеркало - типа шутка.

— Вот и принесла бы. — Глаза Констанс все ещё сверкали голубами искрами, и если смотреть только в эти полные жизни глаза, истаявшее тело почти получается не замечать. Почти, но не совсем.

— Да нет, это вовсе не смешно.

— Я бы посмеялась.

— Принесу в следующий раз.

— Это уже будет не смешно. Шутку-то я слышала. Дорогая моя. — Она дотянулась до пальцев Китти и крепко сжала из поверх больничного покрывала. Китти старалась не смотреть на её руки тонкие, изболевшиеся. — Я так рада тебя видеть.

— Прости , что задержалась.

— Да уж, добиралась ты долго.

— Пробки…— начала было Китти, но шутка не шла с языка. Задержалась она не на час — на месяц с лишним.

Молчание. Затем Китти догадалась: ей предоставлена пауза, чтобы объяснить, отчего же не приходила раньше.

— Ненавижу больницы.

— Знаю. У тебя нозокомефобия, — ответила Констанс.

— Что это?

— Страх перед лечебными заведениями.

— Не знала, что для этого есть специальное слово.

— Слово есть для всего. У меня две недели нет стула, это, оказывается “анизм”.

— Об этом можно бы написать,— рассеяно сказала Китти.

— Ну уж нет. Работа моей прямой кишки останется тайной между мной, Бобом, тобой и той милой женщиной, которая ухаживает за моей попкой.

— Не об этом — о больничной фобии. Это неплохой сюжет.

— Объясни почему.

— Допустим, я найду человека с такой фобией, и он тяжело болен, а лечиться не может.

— Дома будут лечиться. Подумаешь, проблема!

— Или у женщины начались схватки, она шагает взад-вперед перед приемным покоем, но никак не заставит себя переступить порог.

— Родить в “скорой”, или дома, или на улице. - Констанс пожала плечами. — Однажды я собирала материал о женщине, которая родила в укрытии во время войны Косово. Она осталась одна, это был ее первенец. Их нашли через две недели, мать и ребенок были вполне здоровы и счастливы. В Африке вовсе женщины рожают в поле и сразу же возвращаться работать. У некоторых племен рожают танцуя. В западном мире с роженицами слишком носятся, все устроено неправильно. — Я писала об этом.

— Врачи, которые не в состоянии ходить на работу, - все ещё не сдавалась Китти.

— Нелепость! Он потеряет лицензию.

Китти рассмеялась:

— Ты, как всегда, спуску не даешь! - Улыбка её погасла, она впервые по-настоящему увидела пальцы Констанс на своей руке. — А как насчет эгоистичной женщины, которая никак не решиться навестить больную подругу?

— Но ты же пришла, и я очень рада тебя видеть.