Андрей Николаевич Телегин - Гремула. Книга 1

дочка. Её пальцы крепко вцепились в его одежду, стали тянуть, трясти. Голос девочки становился всё громче, настойчивей. — Проснись папочка! Пожалуйста, просыпайся!

Комната стала ходить ходуном. Кровать затряслась, с полок шкафов на пол падали книги. Крик ребенка сменился диким, пугающим визгом. Треснуло оконное стекло, разбилось, и в лицо Эмету ударил ветер. Стало нечем дышать. Старик замахал руками, словно пытался что-то схватить, но вокруг была лишь темнота.

Какой-то проблеск — луна, синяя, большая, по ту сторону окна. За ней ещё одна, чуть меньше. Стекло было целым. Эмет лежал на своей постели весь мокрый от пота. Бешеный стук его сердца сотрясал всё тело, легкие делали вдох за вдохом, мозг изо всех пытался выбраться из сна в реальность. Нужно было ухватиться хоть за что-нибудь существующее.

— «Луны! Ночь! Сейчас ночь! Я дома!» — спустя несколько хриплых вдохов старик кое-как успокоился. — Моя дочь. — Слёзы на глазах ещё не высохли. Тонкие костлявые пальцы коснулись их.

— «Это всё что я смог забрать с собой».

Раздался скрип. Тихий, едва слышный. Если бы Эмет спал, то не смог бы среагировать. Но он не спал. Уже нет.

Внизу, на первом этаже, кто-то осторожно открывал окно — старик понял это по звуку не смазанных петель.

— «Грабитель? Проклятье!» — как мог тихо, Эмет встал с кровати и вытащил нож из-за пояса. Шагать бесшумно было невыносимо тяжело, но сейчас для жалости к себе не было времени.

Снова скрип — видимо вор прикрыл окно. Эмет аккуратно отворил дверь спальни и вышел в коридор. Он осторожно ковылял к лестнице, молясь, чтобы ни одна чертова доска не скрипнула под ногой. У лестницы, с ножом в руке, старик замер, — «Дурак старый! Да что ж я делаю-то?!»

Чужак уже пробрался в дом. Было едва слышно, как он перебирает бумаги на письменном столе.

— «Не суйся», — думал Эмет. — «Зайди обратно в спальню, открой окно и зови стражу. Вор испугается и убежит. Даже если стражи рядом не окажется, соседи проснутся. Хоть кто-нибудь должен услышать!».

Дрожь пробежала по коже старика. Что-то было не так. Пересиливая страх, Эмет выглянул из-за угла. Стало видно лестницу и половину зала. Лунный свет едва проникал сквозь полупрозрачные занавески. Среди мебели и лежащих на полу книг кто-то был, какой-то человек.

— «Вот он, вот он», — пальцы старика стискивали рукоять ножа. Ладонь вспотела, сердце разгонялось. Кошмар ещё не закончился.

Грабитель казался небольшим. Он лазил по комнате на четвереньках, пристально рассматривая лежащие на полу вещи. Вот он поднял голову, и его глаза блеснули в темноте, словно у кошки. Старик отшатнулся, спрятался за угол, из-за которого выглядывал. Нож едва не выскользнул из пальцев.

— «Его глаза! Его глаза! Что это?! Кто это?!», — свободная рука легла на грудь, чтобы, в случае чего, поймать сердце, решившее вырваться наружу. — «Дыши тише! Ну же!»

Чужак начал что-то тихо бормотать. Эмет стоял столбом, мысленно браня себя за трусость. Вдруг до его ушей донеслись знакомые ещё с детства слова — Отныне и во веки веков. Страх отступил перед страхом ещё большим. Вор явился не за деньгами. Ему нужна книга!

Эмет осторожно выглянул. Исполненный решимости спуститься, он был уже готов ступить на лестницу. Чужак сидел на корточках возле дивана и листал жуткие страницы Гремулы. Его блестящие глаза больше не казались чем-то сверхъестественным. Вероятнее всего это был побочный эффект от алхимического эликсира.

— «Зови стражу, кретин! Нет! Тогда этот гад просто убежит вместе с книгой! Я сам всё сделаю. Я должен сберечь её».

Но не успел старик сделать и шага, как в тишине раздался шёпот незнакомца. Он читал заклинания, призывающие чудовищ.

— «О нет! Нет!», — едва было прочитано первое заклятье, как дом наполнил жуткий холод. Этот холод был пронизан горечью, отчаянием и безумием вырвавшейся на свободу бестии. Всё это, едва не повергло старика на пол. Самого чудовища не было видно. Видимо, оно ослабло после долгого заточения и было лишено физической формы.

— «Хотя бы не сможет навредить. Пока не сможет», — слова второго заклинания стали растворяться в темноте. Ещё не оправившись после первого, старик ощутил дикую ярость, настолько сильную, что она казалась материальной, способной ранить. Второй демон получил свободу.

Третий текст был озвучен, и новая волна неистовых чувств накрыла Эмета. То были боль, страх, похоть, ненависть, лень, зависть…

Голова пошла --">