Сергей Владимирович Гришко - Сон во сне (СИ)

  Спущены с цепи крикливые собаки, лай и скулеж о свободе такой, хоть святых выноси. Образованные идиоты, их словесные пули страшны. Сменили подгузники, и надели модные штаны, почувствовали уверенность, стали судить да рядить. Война братан, там гости у порога. Встречай, стреляй, ты сукиных детей. Родина взыщет, Родина знает! Убийцы и убиенные одинаково мертвы. В зеркале мира сплошное дерьмо.

  Дерьмо! Великолепный продукт! Эй, прогрессивно продвинутые мартышки, шимпанзе, орангутанги и просто не местные в джунглях! Покупайте и покупайтесь на единственно правильное капиталовложение! Дерьмо! Подарок любимой женщине, изысканное угощение друзьям, стабильная житуха! Все дерьмо! Вопли безудержной радости и неимоверные скидки скомкали рекламное подношение повседневности. Лай, лозунги, дерьмо, радость.

  Знаешь парень не такой я уж эталонный мерзавец. Это мой хлеб путать сны, превращать явь в балаган. Я продаю, а вы покупаете. Жалоб нет. Я по своему счастлив, потому как лишен совести и самоедства. Я сплю с женщиной, с которой сладко спится. Меня одно напрягает, чужое мнение, которое есть, и возражения, они бесят. В остальном гармония и равновесие, при том, что я торгую дерьмом.

  Гроза нависла над городом. Черные тучи с грохотом сходились в небесном просторе, порождая бесчисленное количество жалящих молний. Безумцы радовались, стремясь на крыши. Улицы же заволокло тиной разных оттенков. Зеленоватая серость поглотила зевотой и сном застывшую на месте уличную суетность. Далее, вязкая субстанция, переметнулась на жёлтый цвет такси, словно пиявка всасывалась в стены домов, школ, непонятных важных учреждений.

  Свет ламп с шипением гас, из окон высовывались сонные люди с застывшими вопросами в лицах, они пытались без брани узнать имя соседа живущего рядом. Жив ли он, или так пахнет. Впервые в жизни, принимая непостижимость окружающего мира, казавшегося простым, как сэндвич. Дорога на городскую бойню заполнилась живыми существами, их мир был проще сэндвича, они лишь часть.

  Странная музыка, бредовый реквием органа в честь безмолвной скотины дающей пропитание всем живущим под затянутым дымкой солнцем. Или бушует гроза в ночи, пугая протекающий сон. Суетные голоса смолкают, тишина поглощает все без остатка. Ночь и моросящий дождь.

  Стало безлюдно вокруг, ни движенья, ни вдохов, замерло предыдущее, лишь накрапывал дождь, медленно растекаясь по лужам. Волна умершего дня исчезла, растворившись среди мусорных баков. Осталась эта нарисованная дверь в иное пространство, далее я снова усну. Забуду день на тумбе, где ключи, бумажник, сигареты, а поутру легко найду.

  Белая дорога за горизонт, после ступени лестницы в синее небо. Звезды золотые, диво птицы огненные. Повседневность призрачна и исчезает словно мираж. Есть я там, вот и все дела. Балагурю, молчу, руками машу, кланяясь учтиво духам небесным в дивных чудо колесницах, а курить хочется, сил нет. Забытая сказка, еще не пришедшая на ум, обретает не четкие линии, контуры едва обозначенных героев. Будильник чертов глашатай, навек замолчи!

  СЧАСТЛИОГО ПУТИ. Тебе не будет скучно, пока в руках есть кокаин. Сказка жизни наяву так быстротечна, гори, пылай, есть только этот день. Твое лицо отрешенное устремлено в безразличие симметрии, насмешку над временем, дорожка, улыбка, купюра на чай.

  Счастье, выписанное как рецепт и с каждым разом его меньше, и оно дороже. Приходится прилагать больше усилий, лгать, скатываясь к наглому вранью. Далее счастье тускнеет и дешевеет, но рубит по-черному, что не успеваешь закрывать глаза. Приходы пугают отсутствием впечатлений и запахом сырой земли.

  Счастливого пути, я говорю эти слова девушке, которая не проживет и года, ее красота уже никого не спасет. Прямая дорога без остановок, это цинично, желать счастливого пути. Ее разорвут на сувениры, растерзают душу, оплатят дискомфорт. Далеко средь бесконечных лабиринтов съемных квартир, ты исчезнешь и превратишься в прах. Музыка, реквием в твоих руках пока есть кокаин.