Сергей Владимирович Гришко - Сон во сне (СИ)

как исключение. Их руки мускулистые громили шаткую бедность мраморных хижин рабов капитала. Оплаченная вседозволенность приводит к большим приобретениям. Успей оплатить первым.

  Пролетают фанерами карточные цари с королями, кровь народа заливает глаза. Чавкают ненасытные гильотины, штыки дырявят плоть. Крематорий настоящего пожирает бога и веру. И проклятия летят в стену горохом, но позади этого времени, только пепел.

  Лаконичные стяги зондер команд, атрибутика, свастика, богоизбранность, вот они чеканят шаг, приноравливаются к человекоубийству. Уже иные, уже вкусившие кровь и готовые к новым свершениям. Пастыри. Я видел помойное естество телевизионных холопов, полнота их холодильников оплачена невинной кровью. Их мир полон дерьма.

  Вот самый натуральный продукт, дерьмо! Я каждый день торгую дерьмом и знаю, как выглядит счастье! Свет? Где ослепительный свет!? Рыжеволосый уродец исчез в том месте, где в скором времени должен вспыхнуть свет. Были слышны его ругань и команды, топот многочисленных ног и вдруг все стихло.

  После заурчала живая динамо машина, и светом забрызгало глаза, в этих хаотичных, прерывистых вспышках грядущего, вырос город виселиц и небоскрёбов. Отважные слепые смельчаки там управляли дирижаблями, упоротые герои небесных просторов. Таксисты-апостолы знали каждый уголок обетованных улиц, бранились, плевали на раскаленный асфальт. Толпы облагороженных чёрным оптимизмом разинув рты, развесив уши, внимали гимнам канализаций и тем, кто там обитал. Ведь знают жизнь и пахнут ею.

   - Братья и сёстры! Уважаемые и дражайшие, дамы и господа! Соотечественники! Народ, слушай мою искреннюю правду! Я вас люблю, мои тучные стада. Я обожаю вас! Нам предстоят великие свершения! О день грядущий, который будет вам дарован мною, как он прекрасен! Поверьте мне, там все с лихвой, помногу, даром! Мешает нам один пустяк. Убавить грязных ртов у края пирога. Они не ко двору, не дано, им жить со вкусом. Сейчас война, убийства, геноцид, всех их в Тартар. Героев мы конечно же восславим! Карлик взмахнул рукой и в небо взмыли миллионы мыльных пузырей. Ловите славы миг своей герои! -

  Стюардесса, сбросив парчу, крестом себя осенила, а в душе ни души, чернота и рожи кривые. Эй, вольные люди, я дарю вам свободу! Бросайте труды и дела, айда свободными быть! Гляньте, оцените наготу богини, что позабыла небо и сошла для вас, тут сучить ногами! Стюардесса не на шутку раскраснелась, возносясь на пьедестал заводилы всенародной. Качнулся народ, заинтересовался, становясь толпою.

  Свято всё, что творим средь бела дня, к вечеру забудем, наша память так невинно коротка! Праздник, карнавал, свобода! Все мы в нем сгорим дотла! Эй, деваха, продолжай сучить ногами, продавай за грош себя! Море рук и канкан на сцене, ножки девки молодой чудо хороши. Новая любовь с каменных подмостков, заражает вожделеющих умы. Покатывается со смеху рыжий уродец, тычет пальцем в оглупевшие рожи. Разве люди они? Уже нет!

  Теперь нужен козел, сакральная жертва, желательно безымянная, но с характерным запахом. Чтоб богиня наша, не казалась бабою потешной, глупою и одноразовой.

  Смотри на мудрость народа в действии, уродец шмыгнул в толпу. Да вот же этот сукин сын, держи его, держи! У, морда для плевка и кулака! Это он! вот те крест! Изверг, тиран и кровопивец, голубку нашу продавший толпе.

  Палец с грязным ногтем указал вглубь толпы и головы повернулись, и глаза остановились на оторопевшем долговязом господине. Сшибай ему рога ребята и морду не жалей! Этот неизвестный больше никогда не улыбнётся. Чиз-з-з-з.

  Отличное шоу. Заметь, все они интуитивно выбрали в толпе единственного не человека, я только указал направление. Излишне пролитый свет обнажает неприятные детали, а так ближе к ночи, не столь и важно, кто подвернется под руку. Правильная интонация, подходящий момент и рассеянное освещение. Уродец потер свои крохотные грязные ручонки. Явь порою бывает такова, что не втиснешь ни в бред горячечный, ни в сон. Дальше в сон во сне.

--">