Алекс Рицнер (Ritsner) - Рысь в плену лесного духа (СИ)

========== Глава 1. Бойня в поместье Сарматэ ==========

I

С полуночи до часу над лесом рассыпались и ветвились вспышки молний. Дождь так и не пошел, и начался пожар. Огонь принялся жадно проглатывать и жечь деревья. Лес задымился. К утру непроницаемый и странно белый дым застлал все небо с запада и перекрыл собой верхушки гор.

II

Эмми очнулась от воя сирен еще ночью. А когда узнала, что именно горит, сразу позвонила Джули.

Трубку никто не снял. Тогда она подумала, что Сарматэ опять в гуще событий. Как бы они ни избегали шума, шум всегда их настигал.

Эмми было тревожно, и она стала собираться с первыми лучами.

К поместью Джули каждое утро она шла запустевшей дорогой, почти пересекая черту их небольшого города.

Поместье было старым крупным зданием, густо прикрытым зеленью от посторонних глаз. Оно ютилось у кромки того самого леса. И хотя лес горел далеко, Эмми знала, сколько он значит для Джули. Та выучила его лучше своих пальцев, невидимо с ним связанная, как и каждый в ее семье. Лес был их частью, лес был продолжением их дома.

И еще Эмми заранее догадывалась: Джули вне себя от гнева. Она всегда злилась, стоило ей хоть чуть-чуть расстроиться. Эмми уже готовилась к ее беспомощной тираде.

Но, едва Эмми дошла до калитки и замерла в тени деревьев, ни одна из этих мыслей больше не имела значения.

III

Джули лежала на крыльце. С опавшей, свалившейся на ступени рукой. Ее маленький брат сидел, как посторонний, рядом. И они оба были перепачканы в крови.

Эмми стояла долгую минуту. А над ней стояло — солнце. Это было раннее утро, полное птичьих голосов. Безветренное, безоблачное. Безмятежное. И только странный белый дым, словно туман, поднимался над лесом стеной.

Эмми отворила калитку дрогнувшей рукой. И каждый ее шаг был вязким и замедленным. Пока ноги не сорвались на неровный бег. Шаткие каблуки застучали по каменной дорожке.

Эмми упала перед Джули на колени. Она все еще не понимала. Пыталась растормошить. Искала пульс.

Потом она взяла маленькие руки Лулу в свои. Глаза его были стеклянными, почти такими же, как у сестры. Он даже не пошевелился.

— Где болит?

Он перевел на нее взгляд. Взгляд, ничего не выражавший.

И Эмми осознала, когда Лулу стал расплываться перед ней: ей залило слезами лицо.

Она ощупала его вслепую, но он был в порядке. Эта кровь принадлежала Джули.

И Эмми за нее схватилась, словно могла остановить ее уход. Принялась гладить по волосам, качая на руках, будто ребенка. Она не плакала, но выла.

А голос Лулу был пуст:

— Она мертва.

Эмми застыла и утихла.

Лулу добавил тише:

— Они все мертвы.

IV

Поместье Сарматэ превратилось в кровавую бойню, а единственный выживший был не в себе и молчал. Он пробыл в участке до самого вечера — и не проронил больше ни слова.

— Он точно ничего не сказал тебе, Эмми? — спросил снова отец. — Хоть что-нибудь…

— Нет…

К вечеру зареванное лицо Эмми опухло и побледнело. А взгляд напоминал тот взгляд, что был у Лулу этим утром. Она до вечера слонялась по участку, не зная, как быть с Лулу рядом, и не зная, как уйти.

V

Эмми уговорила отца приютить Лулу хотя бы на ночь. Когда они ехали домой, она сказала: «А помнишь, ты просился в полицейскую машину?». Отец тщетно предложил включить сирену. Все эти попытки — вытащить Лулу из самого себя — казались неуместным жестом отчаяния.

В конце концов, они замолчали. Замолчали до самого дома.

Эмми постелила у себя и включила лампу на столе, вместо ночника. Она поцеловала Лулу в лоб, укладывая в кровать. Он свернулся калачиком, натянув на себя одеяло.

Она посидела с ним какое-то время. Она думала, что он попросит быть с ним. Хоть кого-нибудь. После того, что произошло в его дома, в самом безопасном месте на Земле. Она не дождалась.

— Посидеть с тобой?..

Лулу ответил ей:

— Исчезни.

Позже на кухне, до глубокой ночи, Эмми спорила с отцом, что Лулу нельзя в детский дом. Отец

--">