Андрей Алексеевич Кокоулин - Возвращение в Пустов

— Ну не мы же, — подал реплику «бульдог» и, поддернув пальто, быстро и незаметно обменялся картами с рыжим.

— А бог вас знает, — сказала женщина.

— Дура, — заметил парень, когда обладательница маленького подбородка и худой груди скрылась за перегородкой.

— Не-ет, в чем-то она права, — протянул его соперник. Щелкнула карта. — Где мы, где богатство? Объявляю: крести-козыри.

— Блин!

На объявленную даму легла десятка пик.

— А ты думал, мы тут под пики гнилые станем прогибаться? — усмехнулся мужчина.

Он с наслаждением поскреб щетинистую шею.

— Мне вот тоже не комильфо, — сказал рыжий, сбрасывая козырного валета.

Через две взятки был объявлен бубновый марьяж, и обыгрываемый парень едва не опрокинул бутылку с минеральной водой.

— Да блин!

— Меня тоже раздевают, — пожаловался рыжий.

Поезд принялся притормаживать, медленно утянулась за край окна табличка, которую Шумер так и не успел прочитать.

Метров через пятьдесят они встали окончательно. Прямо напротив вагона уходила от насыпи вдаль широкая и заросшая голыми кустами просека. За просекой просматривались, голубея, холмы, вырастающие один выше другого.

Скоро, подумалось Шумеру.

— Еще ставки поднимем? — спросил парень, когда партия закончилась. Он закопался во внутренностях куртки, выуживая пухлый бумажник. — Еще на две сотни?

«Бульдог» и рыжий переглянулись.

Две коричневые бумажки прибавились к горке разноцветных купюр, сложенных на книжном развороте «Острова сокровищ».

Шумер подумал, что книга обретает ценность, сопоставимую с названием.

— Не, это, конечно, здорово, — почесался под кепкой рыжий, — но шаг больно уж большой. Я ж бруса на дом купить должен. Как я без бруса?

— Дим, Дим, ты чего? — толкнула парня девушка.

— Отстань! — отпихнулся тот.

Шумер видел, что возможность крупного выигрыша полностью захватила его. Вот глупец, подумалось ему.

— А я, пожалуй, поддержу нашего молодого соперника, — сказал «бульдог». Он завозился, доставая из заднего кармана брюк несколько скомканных сотенных купюр. — Одна, вторая… — отсчитал он. — В конце концов, надо уважить юношеский пыл. Тем более, что по очкам я почти сравнялся.

— Вот куда вы меня втягиваете? — огорчился рыжий.

Поводив глазами по вагонному пространству, он уставился на Шумера.

— Нет лишнего полтинничка, доктор?

— Я не доктор, — сказал Шумер.

— Ну, да, оно видно, — скривился рыжий, смерив его профессиональным взглядом. — Одежка не канает.

Он отвернулся к стенке, прикрываясь от чужих взглядов полой пиджака и спящим соседом. Задетый словами Шумер вытянул ноги в красно-белых кедах в проход. Правда, их тут же пришлось убрать перед направляющимся к бойлеру не совсем трезвым пассажиром в тренировочных штанах «адидас» и в тельняшке. Пассажира штормило. Ложечка в его стакане истошно звякала всю дорогу и успокоилась только в конце пути.

«Бульдог» принялся лениво тасовать карты. Дима повернул лист с записями к себе, и палец его запрыгал от строчки к строчке.

— У вас всего пятьсот двадцать пять, а у меня — семьсот тридцать.

— Значит, шансы у меня еще есть, — сухо сказал «бульдог».

Карты прыгали из ладони в ладонь, будто дрессированные блохи.

— Все! — рыжий бросил на «Остров сокровищ» четыре пятидесятирублевых купюры. — Больше не поднимаем!

— Почему это? — через губу удивился Дима.

Шумер подумал, что он, наверное, видится себе очень успешным и везучим. В богатых семьях с единственным ребенком такое случается. Особенно, если исключительность ему в голову родители начинают вбивать сызмальства.

Что он все-таки делает в общем вагоне? — задался вопросом Шумер. Сбежал из-под присмотра? Разбил семейную кубышку и махнул с любимой куда глаза глядят? Я бы вот поостерегся на его месте.

— А потому, — недовольно сказал рыжий Коля, подснимая предложенную колоду, — что я по счету играю чисто на интерес. Вам двоим хорошо, а у меня фарта сегодня нет. Один червовый марьяж за всю игру! Спрашивается, с какой стати мне деньгами трясти?

— С такой, что это игра на деньги.

— Ага, откровение Иоанна просто. Стих девятый.

— И что там?

— А я откуда знаю?