(unesennaya_sleshem) - Метаморфозы Стивена Роджерса (СИ)

завязками фартука, от голой кожи с розоватыми росчерками знакомых шрамов и того, как Баки подчёркнуто быстро и органично управлялся со своей починенной рукой. Такой опасный и домашний. Родной до последнего движения. Стив опустил глаза и увидел на стойке сбоку раскрытую картонную коробочку. «Лакричные леденцы» — вещала надпись, и Стиву словно в висок ударило. Он подцепил коробок пальцами и, поморщившись, сунул одну конфету в рот. Тело тут же затопило предательским жаром. Он встал, подошёл к Баки и как можно ненавязчивее предложил:

— Будешь лакричную конфетку?

Наверное, ему только показалось, как Баки едва заметно вздрогнул. Посмотрел на него с интересом и помотал головой:

— Спасибо. Сейчас не хочется.

Но было поздно. Стив стоял слишком близко, и лакрица уже жгла язык, и губы Баки казались такими яркими и приглашающими, что он не понял, как это случилось, но в следующий момент уже качнулся вперёд, притянул Баки за затылок и поцеловал, жадно раскрывая языком губы. Баки не сопротивлялся — только смотрел удивлённо, во все глаза. Особенно, когда лакричная конфета, стукнувшись об его зубы, перекочевала изо рта Стива в его рот.

Стив смущённо отстранился, облизываясь, и, не отпуская тёплую шею, прижался лбом ко лбу.

— Терпеть не могу лакрицу, — честно признался он. Сердце стучало часто-часто, и он чувствовал, что пульс Баки под подушечками его пальцев тоже заходится.

Баки вдруг хмыкнул и рассмеялся, запрокинув голову, выставляя напоказ чисто выбритый подбородок с мягкой ямочкой посередине и острый кадык. Стив притянул его ближе — просто понял, что не может выпустить из рук хотя бы на секунду.

— Если честно, я её тоже терпеть не могу, — признался Баки, отсмеявшись. А потом, поймав удивлённый взгляд Стива, сбивчиво зачастил:

— Жевал их каждый раз и мучительно пытался вспомнить — поцеловал или нет? Признался или снова сдрейфил? И почему вообще ведёт меня на эту лакрицу… Я ведь тогда терзался сомнениями несколько лет, с ума от тебя сходил, Стиви. Влюбился глупо, как в омут ухнул. Всё ждал — пройдёт. А оно нет и нет, только хуже становилось, прорастало глубже. Вроде бы решился уже, пускай перед самой мобилизацией. Страшно было уезжать на войну, всё думал — вдруг умру, так и не рассказав? Плохо это. Не по-дружески. Ты представить не можешь, каких душевных сил мне стоило решиться. Как долго я сомневался. Как боялся, что ты будешь меня нена…

Баки, хоть и торопился, глотая слова, но так и не договорил, потому что Стив, поражённо вдохнув, снова потянулся вперёд, обнимая за колючий жаркий затылок, настойчиво вжался губами. Баки целовался, как жил: самозабвенно, отдаваясь до дна души, порывисто и бесконечно сладко.

Они оба были на вкус как ненавистные лакричные леденцы. И ни одного, ни другого это уже не волновало.

Конец

--">