Сергей Александрович Богдашов - Не боярское дело. Седьмая часть. Главы 43-47

Не боярское дело. Седьмая часть книги. Главы 43-47

Глава 43

За долгие годы у Императора сложился достаточно напряжённый распорядок дня, по слухам, почти ничем не отличавшийся от распорядка дня его покойного отца.

Утро начиналось с прогулки и некоего подобия зарядки. Затем следовали короткие доклады до завтрака, и сам завтрак.

После завтрака пятиминутная прогулка в сопровождении одного из секретарей, докладывающего о назначенных встречах и мероприятиях, час утреннего приёма и работа до второго получасового завтрака.

Пятнадцатиминутная прогулка, час дневного приёма и снова работа с бумагами до пятичасового чая. После чая государь редко кого принимал, чаще всего работая один.

Обед подавали в восемь вечера. Только после обеда у правителя наступало условно свободное время.

Тем не менее, если дела оставались, то по неписаной традиции их приходилось заканчивать в послеобеденные часы. Император прекрасно понимал, что на незаконченные сегодня дела завтра навалится не меньшая куча дел.

Воскресные дни отличались от рабочих только тем, что у царя было свободные утренние часы. Однако они могли быть заняты в воскресенье представительскими мероприятиями. Середина дня, как правило, посвящалась прогулкам и семье. Однако после чая Император обычно час или два снова работал с документами.

Ближнее окружение отлично представляло себе необходимый уровень интенсивности работы Императора. Стоило ему снизить темп своих занятий, как это немедленно фиксировалось, причем без всякого одобрения.

Тот же руководитель Канцелярии Министерства Императорского двора, лет пять назад ушедший на пенсию, в своих мемуарах писал, что государь, проведший как-то раз в Крыму целых десять дней, "должно быть хорошо отдохнул, поскольку делами совершенно не занимался".

Как утверждают историки, ничуть не меньше и в стародавние времена работали Императоры Российские. Дошли до нас свидетельства их современников. Взять того же Александра III, у которого рабочий день начинался в восемь утра и заканчивался в два ночи.

Приёмная в императорском дворце представляла собой два зала, соединённые друг с другом. Из первого зала посетители попадали в канцелярию, где двенадцать чиновников принимали документы, каждый по своим вопросам, а из второго зала, заметно меньшего по размерам, можно было попасть в кабинет Императора. Кабинет считался присутственным, и государь находился там только в приёмные часы.

В Малый приёмный зал я попал, миновав три поста, и уже там представился одному из двух секретарей, сидящих за столами у входа в кабинет. Подошёл к тому, что был моложе, так как другой в это время активно перелистывал большую кипу бумаг.

— Граф Бережков явился по личному распоряжению Его Императорского Величества, — доложился я, как положено.

— Вас нет в списке, — сухо ответил мне секретарь, дважды изучив лежащий перед ним лист бумаги.

Я заметил, как подтянулись гвардейцы, стоявшие у дверей, а в отражении застеклённых шкафов заметил снисходительные усмешки немногочисленных посетителей, ожидающих своей очереди.

Тот секретарь, что был постарше, с интересом оторвался от бумаг, и пробежав по мне взглядом, негромко кашлянул, привлекая к себе внимание более молодого коллеги. Укоризненно покачав головой, он взглядом указал молодому на мою медаль, и снова зарылся в документы.

— Извините, граф, как только выйдет посетитель, я о вас доложу, — уже гораздо приветливее среагировал секретарь, едва заметно улыбаясь.

— А на обратном пути зайдите в канцелярию и получите пакет на ваше имя, — поднимаясь из-за стола, сказал мне тот, что постарше, придержав дверь за вышедшим от государя генерал-майором артиллерии.

— Постойте, как же так. Сейчас моя очередь, — сорвался с места довольно шустрый толстячок, сидевший ближе всех к дверям, — Какого-то юнца вперёд меня, лучшего коннозаводчика страны, решили пропустить! Да что же это делается! Мой проект конных заводов самим министром обороны одобрен.

— Пройдите, граф, — появился из-за дверей секретарь, чуть морщась от шума, производимого коннозаводчиком, что-то продолжающего доказывать его напарнику.

Закрывшаяся за мной массивная дубовая дверь почти полностью отсекла шум в приёмной.

Государь стоял у окна, разглядывая стайку снегирей, усевшуюся на куст рябины.

Я их тоже видел. Кабинет у государя большой, на --">