Роман Пастырь - Упущенная жизнь

Тамара вздрогнула.

– Может что-то скажете всё же? Работа? Остальное?

Тамара знала, что сказать. Но ей не хватало мужества признаться в том, что всё то вранье, что она тщательно собирала всю жизнь… вранье. Жалкое оправдание, чтобы лениться, обвинять других, ничего не делать. Не жить. Существовать.

Если бы Тамара отказалась от идеи, что умна, прекрасна и чиста, просто её обделили, она бы поняла, что надо постараться, чтобы получить что-то. Она бы больше училась, пусть это и трудно. Устроилась бы на работу, пусть и лень ездить в офис, вставать рано и заниматься непонятно чем. Глядишь, работа стала бы приятной и любимой, если бы она приложила достаточно усилий. Если бы Тамара отказалась от выдумывания любовных историй, занялась бы собой, чаще выбиралась из дома, изменила пищевые привычки, перестала ненавидеть мужчин, отнеслась бы к ним с уважением… Да вся её жизнь сложилась бы иначе!

Тамара больше не выдержала этих мыслей. Они раздавили её. Раздавили все те воздушные замки, все те психологические защиты, которые она городила. В один момент Тамара увидела себя жалким, бестолковым, озлобленным существом. В её жизни не было ничего хорошего. Она не сделала мир лучше. Не принесла никому радости. Зато доставила много боли тем, кто был рядом.

– Я вам ничего не скажу, – встала Тамара, – Я прожила отвратительную жизнь. Сама всё испортила. Я это признаю. Пусть мне и страшно, но я вижу, что всегда была далека от идеала и никогда бы им не могла стать.

– А идеалом и не надо было становиться, – тихо заметил Сап.

– Пусть так. Я не потрудилась, чтобы стать хотя бы нормальным человеком. Как вы говорили, я спустила свою жизнь в унитаз. В связи с чем не вижу смысла оправдываться. Отправляйте меня на утилизацию. Не хочу больше тратить ваше время.

– Уверены? – спросил Люстий, поднимаясь из-за стола.

Он вышел из-за него, обошёл и подошёл к Тамаре.

– Уверены? – повторил он.

– Уверена, – заявила Тамара с улыбкой.

В первые ей в жизни было хорошо от того, что она приняла ответственность за свои поступки.

– Как скажете. – сказал Люстий и ткнул её пальцем в грудь, – Разряд.

– Что? – не поняла Тамара.

– Разряд! – повторил Люстий и ткнул её пальцем снова. Ещё больнее. – Разряд! Разряд!

Мир завертелся, Люстий стал растворяться, и Тамара приготовилась умереть. Свет резанул ей по глазам. Она ожидала увидеть тьму, но увидела врача, который светил ей фонариком в глаза.

– Очнулась! – голос доносился издалека, – Запустилось сердечко, теперь всё будет хорошо…

***

Когда Тамара очнулась в следующий раз, то не сразу поняла, где находится. Навалилась слабость, взгляд расплывался и было не разобрать, что это за место. Прошёл час или два, пока женщина не пришла в себя достаточно, чтобы понять где она.

– Как себя чувствуете? – заглянул к ней доктор.

– Чувствую слабость… Где я?

– В больнице, очевидно, – глянул на неё врач через очки. – Вам повезло. Успели откачать.

– Что со мной случилось?

– Сердце не выдержало. Судя по тому, что увидела бригада скорой, вы не сторонница здорового образа жизни. Если так и дальше продолжать будете, то, милочка, ничего хорошего вас не ждёт.

Милочка резануло по нервам, разом пробуждая воспоминания о встрече с Люстием и Сапом… Кто они? Это бред умирающего мозга или…

Додумать Тамара не успела. Снова отключилась.

***

– Довела себя, да? – в палату вошла мать Тамары, с раздражением разглядывая дочь. – Мама? – повернула та голову.

Пожилая женщина выглядела… недовольной. Тамара по привычке подумала, что вот, опять, даже в такой момент, мать собирается отругать её. Но в этот раз что-то пошло не так. Тамара заметила у матери синяки под глазами, выглядела она усталой и… волнующейся. Чтобы между ними не происходило, мать не желала смерти дочери и… любила её…

– Мамочка… – разрыдалась Тамара, – Прости… Прости меня за всё… Я была такой дурой… Прости…

Мама от этих слов опешила и не нашлась, что сказать. Никогда она ещё не слышала от своей дочери извинений.

– Я исправлюсь, мамочка,