Роман Пастырь - Упущенная жизнь

кем-то, найти себе хобби и увлечения. Но каждый раз она выбирает страдания, чтобы отомстить всему миру.

– Надеюсь, вам сейчас стыдно, – говорит Люстий, – Жизнь давала вам сотни возможностей. У вас были таланты, которые вы могли бы раскрыть. Обязаны были раскрыть! Тогда вы сделали бы мир чуточку лучше и прожили бы настоящую, цельную жизнь. Но вы выбрали развить другой талант. У вас очень хорошо получалось спускать жизнь в унитаз раз за разом.

В который раз Тамара сидела, как громом поражённая. Она привыкла считать себя обделенной. Привыкла думать, что остальным везёт, а её удача обходит стороной. Привыкла думать, что во всё виновата мать и отец, маркетологи, другие женщины, правительство, да кто угодно, но только не она, такая прекрасная и несправедливо обделённая.

– Мы снова отдалились от темы. Вернёмся к мужчинам и любви. – сказал Сап.

– Мне нечего сказать про них. Я их ненавижу.

– И у вас никогда не возникало желания разобраться со своей ненавистью? – спросил тихо Сап.

– Разобраться? – нахмурилась Тамара. – Нет. Моя ненависть защищала меня от боли. Знаете, сколько раз мужчины делали мне больно?! Начиная с отца и продолжая всеми, кого я любила.

– А кого вы любили?

– Ну…

Тамара задумалась, вспоминая тех, кого она любила. Она могла бы перечислить многих. Отца, мальчиков из школы, книжных героев, соседа… Но почему-то Тамаре казалось, чтобы она не сказала – это будет использовано против неё.

– Смелее, – подбодрил её Люстий, – Кого же вы любили? Любовь – это прекрасное чувство. Оно говорит о том, что в вас есть что-то хорошее. Любовь, построенная на уважение к себе и другим, на всех тех светлых качествах, которые и делают человека человеком – воистину прекрасна. Так кого же вы любили?

Тамара сжалась. Она стала догадываться, что с её любовью не всё так просто. Слова Люстия зацепили её, проникли куда-то внутрь и дали свои всходы. Они, как колючие розы, раздирали её шипами изнутри, но это была очищающая боль. Впрочем, Тамара этого ещё не поняла. Она просто чувствовала смятение и неловкость.

– Я… – она собралась с духом, желая что-то сказать, но слова отказывались приходить.

Любила ли она отца? Она любила требовать у него внимание и обижаться на него. Любила вставать на сторону матери, когда та закатывала очередной скандал. Или вставать на сторону отца, чтобы позлить мать и причинить ей боль. Была ли в этом хоть капля уважения? Была ли в этом хоть капля чего-то светлого? Тамара старалась вспомнить что-то хорошее, но не могла. Она всегда казалась себе умной, хорошенькой, чистенькой и прекрасной. Ангелом, а не ребёнком. Но почему-то сейчас она увидела себя исчадием ада.

Что касается других мужчин в жизни…

– Степан! – воскликнула она, – Я любила Степана!

– А он вас? – спросил Люстий.

– Он… Предал меня!

– В чём же заключалось его предательство? – голос звучал обманчиво участливо.

– Воспользовался моими чувствами, играл мною, дразнил! Это продолжалось пять лет! А потом он взял… взял и уехал! Даже не попрощался! Я столько терпела ради него! Даже села на диету!

– Степан… Степан… – забормотал Сап, листая досье, – Но где он? Не вижу. Вы точно с ним встречались?

–Да!

– Очень странно… Я вижу только одного Степана. Он жил с вами в одном доме.

– Да, это он! Сволочь!

Тамара выкрикнула ругательство и прикусила себе язык. Слишком опасно обвинять других, надо держать себя в руках.

– Так-так… – нахмурился Люстий, – Вы любили Степана, а он вас предал. Я правильно понял?

– Да! – Тамара чувствовала предвкушение и злорадство. Сейчас она докажет, как с ней жестоко обошлись!

– Но погодите… У Степана же есть жена, двое детей…

– Да… – уверенности у Тамары чуть поубавилось, – Это не мешало ему играть со мной!

– Вот как… – Люстий растерялся и сразу не нашёлся, что сказать, – Но у нас тут записано, что вы для Степана никто. В смысле он даже не знал, кто вы такая. Он любил свою жену, с вами никогда не играл, как вы сказали, и даже не подозревал, что вы испытывали к нему какие-то чувства.

– Ложь! – завопила Тамара, – Он всегда на меня так смотрел! Я видела эти взгляды! Он всегда специально выходил, когда я

--">