Вениамин Александрович Каверин - Собрание сочинений в 8-ми томах. Том 4

охрана? Почему двое отошли в сторону, а двое за­
курили и, постояв, стали крупно шагать по полю, точно
собрались измерить его шагами? Снег был глубокий, они
проваливались, но все-таки продолжали шагать. Почему
двое оставшихся в стороне сняли шинели? Было очень хо­
лодно, но они как ни в чем не бывало бросили на снег ши­
нели и медленно, как бы нехотя пошли навстречу друг
другу...
Луна была ясная, и, когда они остановились в двадца­
ти шагах друг от друга, я, как на экране, увидела их в
гимназических куртках, с ремнями и светлыми бляхами, на
которых, казалось, можно было даже различить большие
буквы «Л. Г.» — Лопахинская гимназия.
В ту пору я все выбирала — у меня была такая при­
вычка. Среди учениц прогимназии Кржевской, которых я
видела лишь издалека в их белых передничках и коричне­
вых платьях, я выбирала подруг. Я выбирала дома, в ко­
торых мне хотелось бы жить. Сейчас из двух гимназистов,
стоявших друг против друга, я выбрала того, который сто­
ял слева. Он был высокий, прямой, с откинутыми назад
плечами. Фуражка у него была надета низко, и нос из-под
козырька казался неестественно длинным. Он смотрел
мрачно, пристально, исподлобья. Но все-таки я выбрала
его, потому что второй был какой-то неприятный — пол­
ный, с короткими ногами. Должно быть, ему было холодно,
потому что время от времени он начинал трястись, тороп­
ливо дыша на дрожащие пальцы.
Мне тоже было холодно, и я бы охотно ушла — мама,
должно быть, заждалась! Но это былс невозможно, потому
что я никак не могла понять, что они собираются делать.
И вдруг мне пришло в голову, что это дуэль.
Правда, я знала, что такое дуэль, и это хождение ночыо
в поле и разговоры были совершенно на нее не похожи.
Я видела в кино, как настоящие мужчины дрались на на­
стоящей дуэли. Они были красивые, в цилиндрах, и когда
подоспела полиция, один был уже убит, а другой ранен.
Но и это была дуэль! Меня даже затрясло, так стало
вдруг интересно. Очевидно, те, которые отмеривали шаги,
уговаривали тех, которые стояли. Они доказывали что-то,
убеждали — в чем и зачем? Но эти уговоры не привели
ни к чему, потому что, совершенно одинаково махнув ру­
кой, те, которые отмеривали шаги, достали откуда-то два
револьвера...
9

В эту минуту облако нашло на луну, снег перестал иск­
риться, лужок потемнел. По-прежнему молча стояли друг
против друга два гимназиста, но точно что-то новое,
страшное вдруг отделило их от двух других, которые ото­
шли теперь далеко, как бы отчаявшись что-либо изменить.
Мрачно, из-под низко надвинутой фуражки смотрел на
своего противника первый гимназист. Крепко прижавшись
к плечу щекой, выставив вперед ногу, испуганно-злобно
и как бы с отчаянием смотрел второй.
Я хотела крикнуть им, что здесь нельзя стрелять — во­
енный завод! Но было уже поздно. Полный гимназист под­
нял руку, выстрелил... И ничего не произошло, должно
быть, промахнулся.
Теперь стал целиться другой, в надвинутой на лоб фу­
ражке. Без сомнения, он нарочно целился так долго — то
в лицо, то в живот. Наконец, сказав: «А, черт с тобой!» —
он отвел руку и выстрелил в сторону. Он выстрелил в мою
сторону, это я поняла еще прежде, чем услышала выстрел.
Он выстрелил в меня и, кажется, попал, потому что я уви­
дела небо — и вовсе не там, где оно было мгновение тому
назад. Не там, над гимназистами, над полем, которое, пе­
реходя за Степановским лужком в косогор, поднималось к
черной громаде завода, а высоко перед собой.
Только что мне было холодно, я не хотела, чтобы они
стреляли, и волновалась. А теперь мне было не холодно,
и я нисколько не волновалась. Я лежала и смотрела в небо.
Я знала, что он попал в меня и убил и что сейчас все кон­
чится навсегда.
Придя в себя, я прежде всего вспомнила эту минуту —
когда почувствовала, что сейчас кончится не знаю что, но
самое последнее в жизни. Я лежала, не открывая глаз, и
думала. Было трудно вздохнуть, но все это происходило
уже после той последней минуты. После! Я стала радостно,
шумно дышать. И потом несколько раз возвращалась к
этому счастливому «после».
Но где я? Что со мной? Что это за маленькая высокая
комната с темным кругом на потолке? Какая-то таблица
висела на стене, два одинаковых темно-красных комода
стояли рядом, покрытые одной довольно грязной накидкой
с кистями,— значит, я не в больнице? И не дома?
Я хотела привстать, --">