Юрий Дмитриевич Полухин - На радость и горе
Название: | На радость и горе | |
Автор: | Юрий Дмитриевич Полухин | |
Жанр: | Советская проза | |
Изадано в серии: | Романы, повести, рассказы «Советской России» | |
Издательство: | Советская Россия | |
Год издания: | 1972 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "На радость и горе"
Большинство рассказов посвящено людям Сибири, Дальнего Востока — строителям, геологам... Юрий Полухин показывает их в переломные моменты жизни, сложными обстоятельствами проверяя стойкость, цельность характеров своих героев.
Читаем онлайн "На радость и горе". [Страница - 86]
— Эта птица для нас работает, правда? Даже в дождь! А я люблю дождь. Ничего, что я люблю дождь? — она хотела бежать дальше, но теперь он остановил ее.
— Я тоже люблю дождь. Пойдем тихо. Все равно уж…
Мокрые до нитки, они завтракали в столовой, не замечая вкуса еды, посмеиваясь друг над другом. Андрей вспомнил ее слова: «Я всегда буду перед тобой виновата», — сказал:
— Ты бы хоть раз обиделась на меня, рассердилась, что ли! Мне бы легче было.
— А я не могу, понимаешь? Не могу! — ответила она, как бы удивляясь самой себе, и улыбнулась. — Может, я и хочу, чтоб сейчас тебе тяжелей было.
«Что это — всепрощенчество? — он вспомнил этого долговязого, пьяного музыканта в Москве и ее слова о нем: «Ох, хлебнула я с ним всяко!» — Она со всеми так, как со мной? А нотариус? А вечное ее — «это не ты, это не твое»! Ерунда! Какое уж тут всепрощенчество! Так что же это?»
Сказал, усмехнувшись:
— Где-то у Достоевского мысль: любовь — это добровольно дарованное от любимого предмета право над ним тиранствовать.
— Чушь собачья!
— Точно, чушь собачья! Я и сам так всегда думал.
— Ну, то-то же!
Они рассмеялись оба. Андрею опять стало так же легко с ней, как было в первый день знакомства и во все последующие дни.
Потом, переодевшись, они пошли в лес, взбирались на ближнюю гору, все выше, выше, по тропе, неизвестно куда идущей, сквозь заросли цепкого кустарника, И вдруг за одним из поворотов увидели маленького ослика-сосунка. Испугавшись их, он отбежал и остановился, оглядываясь. Длинные ножки дрожали, копытца — будто искусно выделанные из кости подставочки, белое пятнышко на носу и неправдоподобно черные глаза. Испуг в них сменился удивлением я любопытством.
Андрей сделал шаг, и ослик отступил. Так — несколько раз.
— Его, наверно, гроза сюда загнала. Он заблудился, Андрей! Село внизу, вверху ничего нет.
Андрей, продираясь сквозь кусты, исцарапав руки, стороной выбрался на тропу выше ослика и позвал:
— Ну, иди ко мне, иди, не бойся, дурашка.
И тот, верно, покачиваясь на неокрепших ногах, подошел к нему, уткнулся темным носом в протянутую руку. Андрей погладил его, шерстка была мягкая, как трава. И Наташе ослик разрешил погладить себя и больше уже не отходил от них. Сколько они ни прогоняли его вниз, к селу, ни уговаривали, ни прикрикивали, ослик все равно возвращался, тыкался носом в ноги Андрея, Наташи, а потом почему-то избрал ее и больше уже вообще не отходил ни на шаг, глядя вверх ласковыми своими, большущими глазами, прижимая уши, Андрею даже завидно стало.
— Что ж это ты, брат: я тебя первый приручил, а ты предаешь?
— Какой-то библейский ослик, — сказала Наташа. — Давай его усыновим?
Глаза у нее сейчас были, ну точь-в-точь как у ослика. Андрей вспомнил, как когда-то сравнивал ее с другим осликом, упрямый работягой, и подумал: «Верно сравнивал. Но еще в ней есть и такое вот доброе, доверчивое существо, и многое, многое есть: и мать Христа на иконе, и гордая собой жена дяди Нико, и верная погибшему мужу княжна — все!»
Он порывисто подошел к ней, обнял и поцеловал. Потом, притихшие, минуту, а может быть, вечность, они стояли обнявшись и почему-то стыдясь смотреть друг на друга.
Тучи разогнало, небо было звонкое, чистое. Лучи солнца — каждый отдельно от другого, ровно и ярко блестящие полосы, нити воздуха — косо падали из-за горы в долину. Там лежали коричнево-розовые и девственно-зеленые, умытые дождем, и бархатисто-черные поля, сады. Видно было, как движутся, непрерывно движутся вниз к благодарной земле эти призрачные, радужные полосы света. Андрей подумал восторженно: «Если бы был бог и он мог бы сойти на землю, то пришел бы он вот по таким лучам, на такую землю», — взглянул на Наташу: видит ли она все это, и по глазам понял: видит. Вдруг, мгновенной вспышкой, родилось в нем чувство, такое же радужное, и нереальное, и вместе с тем осязаемо весомое, явственно зримое, как эти лучи солнца, чувство радостного понимания того, что все предыдущие дни и день сегодняшний, и эти секунды нерасторжимой близости останутся навсегда с ними. Ничего не уйдет из памяти, и, что бы там ни было дальше, они всегда будут счастливы, как могут быть счастливы двое, которые стали не двумя, а одним человеком.
Он прошептал:
— На жизнь и на смерть, на го́ре и радость — вместе. Навсегда, на все, да?
Наташа коротко и благодарно сжала его руку в своей: да.
Они --">Книги схожие с «На радость и горе» по жанру, серии, автору или названию:
Мустай Карим - Радость нашего дома. Таганок Жанр: Советская проза Год издания: 1984 |
Виктор Иванович Баныкин - Баламут Жанр: Советская проза Год издания: 1971 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |
Василий Михайлович Коньяков - Снегири горят на снегу Жанр: Советская проза Год издания: 1968 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |
Другие книги из серии «Романы, повести, рассказы «Советской России»»:
Георгий Витальевич Семенов - Луна звенит Жанр: Советская проза Год издания: 1968 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |
Александр Исаевич Воинов - Памятник Дюку (Повести) Жанр: Военная проза Год издания: 1968 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |
Виктор Иванович Баныкин - Баламут Жанр: Советская проза Год издания: 1971 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |
Василий Михайлович Коньяков - Снегири горят на снегу Жанр: Советская проза Год издания: 1968 Серия: Романы, повести, рассказы «Советской России» |