Лев Израилевич Лондон - Снег в июле

Снег в июле

СНЕГ В ИЮЛЕ Роман

Часть первая

Глава первая. Алешка Кусачкин

Это мои записки бывалого прораба. Прежде всего, наверное, следует представиться. Пожалуйста! Алексей Васильевич Кусачкин (или — как звали меня до прорабства — Алешка Кусачкин), двадцать семь, холост, образование среднее — техникум. Вроде все?.. Нет! Нужно еще объяснить, что означает слово «бывалый» по отношению к прорабу.

Как вам сказать? Вообще выражение бывалый прораб — все равно что «масляное масло». Прораб может быть небывалым только первые три месяца. А как только в СУ, то есть в стройуправлении, напишут приказ на серой бумаге (почему-то в СУ бумага всегда серая, вот в тресте — белая), приказ о взыскании… Вижу, уважаемый, вы сразу хотите спросить: за что? Признайтесь, вы, наверное, не строитель — такие тоже бывают… Если б я тут взялся перечислять «за что», то места в записках уже не осталось бы.

Коротко: за перерасход зарплаты, за то, что на десятом этаже не повесил два огнетушителя, а из пожарного ящика песок забрал на штукатурку. Главный инженер у нас маленький, толстенький, бегает по площадке и все кричит таким писклявым голоском: кирпич, мол, не сложен. Я ему толком объясняю: кирпич завтра в дело пойдет, чего его складывать. Он свое: тут, мол, побито полкуба. Снова объясняю: половинки в забутовку пойдут. А он мчится в свой кабинет (тоже кабинет — два на два метра! Только стол помещается, а стул уже на пороге стоит) и строчит приказ: так, мол, и так, за бой кирпича при разгрузке вычесть из зарплаты прораба — то есть моей! — восемь рублей пятьдесят копеек.

Тут же секретарша Ангелина (называет она себя как-то иначе — забыл) командируется ко мне на площадку, чтобы вручить свежий, как блин, приказ. Секретарша рада-радешенька такому поручению. Прыг, скок, первым делом в магазин комиссионный, что напротив нашего СУ. Там она целый год серьги выбирает. Потом в одну очередь, другую…

Звонит главный инженер:

— Алексей Васильевич, приказ получили? — Проверка у него на первом плане.

— О чем приказ, Руслан Олегович? — Смех и слезы! Такая коротышка, и Руслан, да еще Олегович! — Может, премия какая?

Даже по телефону чувствую, как он закипает.

— Приказ об удержании с вас за бой кирпича восьми рублей пятидесяти копеек.

— Вроде дороговато, Руслан Игоревич.

— Олегович, — поправляет он и кричит: — Получили или не получили? Отвечайте: да или нет?

— Нет, не получил. Кладка из-за этого задерживается. — Так уже принято у прорабов: если чего не получил, кричи изо всех сил: «Кладка задерживается».

— При чем здесь кладка?! Я о приказе спрашиваю. — От негодования он уже не кричит, а едва шепчет.

— А-а, ну да, не получил, Олег Русланович.

Он в сердцах бросает трубку.

Уже под вечер ко мне прибегает секретарша Ангелина.

— Ух, запарилась я! Получайте, Алексей Васильевич, приказ… Тут вот распишитесь.

Я расписываюсь. Лицо у нее красное, волосы растрепаны.

— Снова комиссионный? — спрашиваю я.

Она только руками машет и убегает.

Приказ есть приказ, тут уже ничего не поделаешь. Звоню главному инженеру.

— Докладываю, Руслан Олегович, получил ваш приказ. Только должен доложить, много вы с меня содрали.

— Вот и будет наука.

— Будет, — соглашаюсь я. И сразу перехожу в наступление. Бывалый прораб знает, как это делается. — Работа, — говорю, — остановилась.

Он пугается:

— Как так?! Почему остановилась? Ведь утром я у вас был…

— Чертежей нет, Олег Русланович.

— Как так! Ведь все чертежи по вашему списку вчера выдали. Выдали или нет?

— Выдали. А вот как покрывать карниз железом, не знаю.

— Чепуха сущая, — кипятится он. — Чепуха! Так вам на укладку каждого кирпича чертеж нужно выдавать?

— Как знаете, Игорь Олегович, только стои́м, — твердо говорю я. Дорого обойдутся ему эти восемь руб. пятьдесят коп., которые он вычитает из --">