Сергей Александрович Соловьев - Спасатель

— снег…

Деревья, реки, трава — все мимо, мимо…

Отзвенел звонок. Лариков шел длинным школьным коридором. То счастливое ощущение света и внезапной легкости все не покидало его.

Он вошел в класс.

Толпились у окон. Кто-то оглянулся.

— Глядите. Андрей Николаевич, снег выпал.

Лариков написал на доске мелом «Тема»… и поставил две точки. Мел раскрошился в руке…

— Хотите, — неожиданно для самого себя спросил вдруг он. — Хотите, вам стих прочту?..

— Чей? — откликнулся кто-то.

— Не важно — чей, важно — какой…

— Валяйте, — разрешил кто-то, и класс хохотнул.

Лариков сказал просто, не так, как стихи читают:

— Меняют люди адреса, переезжают, расстаются. Но лишь осенние леса на белом свете остаются…

— …Останется — наверняка в тумане белая река, — подхватили на острове, а Пашины штаны светились, и флейта у губ.

На рыжую траву ложился снег, а неоглядная вода вокруг была черна.

Грянул марш, как песни той нежданное продолжение.

Далеко в озеро уходил портовый пирс. У пирса стоял катер.

Играл духовой оркестр ветеранов.

Призывники грузились на катер.

Снова пели, плакали, смеялись.

— Знаешь, — сказал Виля Асе. — У меня, может, лучше этой ночи уже, наверное, в жизни и не будет ничего…

Ася не ответила. Взяла руками его голову и поцеловала.

Вокруг кричали, смеялись, пели, целовались…

И вот старшина уже вел его сквозь толпу за локоть. Виля оглядывался.

Гремел марш.

Коля Вараксин с камерой возвышался посередине толпы. Оператор следил за Вилькиной панорамой, а Коля переводил фокус.

Ася пыталась пробиться ближе к катеру, но там уже с грохотом убирали сходни, а за бортом, белесая, бурлила вспененная винтом вода, дрожала катерная обшивка, звенела металлом, урчал мотор.

Марш длился.

Катер отходил.

Сбившись в кучу, они стояли на корме, глядели как отделяются от них и берег, и пирс, и дорогие лица. Вот уже город возник вокруг. Прибрежные его улицы, маленькие площади и дома. Телевышка, алые огни, глухое мерцание соборных куполов — возлюбленное их на белом свете место.

Тихо падает снег и кое-где уже остается лежать… Первый белый снег этой осени.

Их стихов Андрея Ларикова, переданных им Бадейкину Льву

«…Пустые улицы раскручивая

Один или рука в руке,

Я ничего не помню лучшего

Ночного выхода к реке,

Когда в заброшенном проезде

Открылись вместо тупика

Большие зимние созвездья

И незамерзшая река.

Все было празднично и тихо

И в небесах и на воде.

Я днем искал подобный выход.

И не нашел его нигде.

.....

Поэтам следует печаль,

А жизни следует разлука.

Меня погладит по плечам

Строка твоя рукою друга.

И одиночество войдет

Приемлемым, небезутешным.

Оно как бы полком потешным

Со мной по городу пройдет…

Никто из нас не Карамзин  —

А был ли он, а было ль это  —

Пруды, и девушки вблизи

И благосклонные поэты.

.....

Меняют люди адреса.

Переезжают, расстаются.

Но лишь осенние леса

На белом свете остаются.

Останется не разговор,

И не обиды  —  по привычке,

А поля сжатого простор,

Дорога лесом к электричке.

.....

Останется наверняка

В тумане белая река,

Туман ее обворожил,

Костром по берегу украсил,

На воду бакен положил,

Движение обезопасил».

Стихи Г. Шпаликова

--">