Владилен Вячеславович Леонтьев - Пора охоты на моржей

кормовой банке, сидел, ссутулившись, старый Оо. На смуглом обветренном лице не видно морщин, и, если бы не седые клочки, выделявшиеся белыми пятнами на черной копне жестких волос, никто бы не сказал, что Оо стар. Оо был еще крепким и бодрым стариком и считался удачливым охотником. Правда, он сюда переехал года два назад, когда кенискунский колхоз объединился с увэленским. Оо неохотно шел в бригаду Тэюнкеу, лучше бы охотиться со своими, кенискунскими, но в правлении твердо решили, что в каждой бригаде должны быть старые, опытные охотники. Это польстило Оо, и он согласился.

Дальше, где у предпоследней банки вделан в дно вельбота ящик для мотора, сидел на борту, держась за рычажок карбюратора, моторист Эрмен. От весеннего солнца и ветра лицо его стало темно-коричневым, потрескавшиеся губы припухли, широкая улыбка на скуластом лице открывала ровный ряд белых зубов. Весельчак и балагур, Эрмен всегда был в настроении, даже на серьезные вопросы он отвечал шуткой.

Эрмен был влюблен в свой «Penta», который миролюбиво рокотал в удобном ящике и легко гнал вельбот по спокойной глади моря. Тринадцать лет назад Эрмена взяли учеником на полярную станцию, где он проработал в механической мастерской три года. Никак не мог привыкнуть Эрмен к восьмичасовому рабочему дню, к постоянным, одним и тем же обязанностям и порою удивлялся, как это хватает терпения у русских заниматься одним и тем же делом каждый день и даже всю жизнь. Тяжело, скучно. Как ни нравилось Эрмену работать с дизелями, но все равно каждую весну, выходя с масленой тряпкой в руках на улицу, с тоской провожал он взглядом вельботы, уходившие в море. Море! Там всегда встретишь что-нибудь новое, интересное. Порою море бывает бурным, сердитым, но не страшным. Нет, не страшным, если ты его хорошо знаешь. Не выдержал Эрмен и вернулся в колхоз. И вот уже десять лет плавает на вельботах бессменным мотористом.

Напротив Эрмена, вытянув ноги, привалился к правому борту вельбота старый Гиункеу. В камлейке защитного цвета, надетой поверх меховой добротной кухлянки, с натянутым на голову капюшоном, он терпеливо прел на солнцепеке. Старик часто задирал к подбородку подол камлейки, забирался за пазуху и вытаскивал свою гордость — длинную курительную трубку. Она была сделана из медной трубки от какого-то мотора с насаженной на нее широкой гайкой и с костяным мундштукам на другом конце. Старик не спеша набивал ее табаком-папушей, сохранившимся у него еще с довоенных времен, и жадно затягивался.

— Запчасть вытащил, — съязвил Эрмен, тихо обратившись к Тэюнкеу, и рот его растянулся от уха до уха.

Гиункеу не услышал шутки. Взгляд его был задумчив, устремлен куда-то вперед, но едва ли он что-либо видел и замечал. Думы одолевали его. Да и есть над чем задуматься. Он был коренным, увэленским, его предки первые поселились на этом месте. Раньше с ним считались, его даже побаивались, слово его, брошенное ненароком, имело большой вес, а сейчас все пошло наоборот. Вместо него назначили бригадиром Тэюнкеу, включили в бригаду чужака — пришельца Оо. Что ж, пусть командуют. Они больше знают. И Гиункеу старался не смотреть назад: ему тяжело было видеть на почетном наследственном месте выскочку.

— Ну как? — прокричал Эрмен, обращаясь к подросткам Ако и Рультыну, варившим свежее моржовое мясо на примусе.

— Еп кит-кит! Еще немного! — обернулся Ако, стирая рукавом телогрейки пот со лба.

Хотя и не совсем приятно заниматься варкой еды, но Ако был рад, что ему все же удалось обмануть директора школы и в самый последний момент вскочить в вельбот Тэюнкеу. До экзамена по русскому языку оставалось три дня, он успеет подготовиться, для этого он прихватил с собой учебники, и, конечно, закончит седьмой класс. Разве мыслимо пропустить такое время, когда над косой летят утки, а вельботы первый раз выходят в море! И кто это придумал сдавать экзамены весной? И всегда у Ако из-за пристрастия к охоте случались в школе неприятности. Он не раз бывал в кабинете директора, где терпеливо выслушивал выговоры за частые пропуски уроков. Ако было стыдно смотреть в глаза директору, и он тщательно изучал отклеившийся кусочек обоев в верхнем углу кабинета.

— Ну как же… — пытался оправдаться Ако и переводил взгляд на знакомую трещину на полу, но его тут же перебивал директор:

— Знаю, знаю. Отца нет, ты в семье старший, маленьких братьев много… Это хорошо, что помогаешь дома, но лучше, если закончишь --">