Михаил Рафаилович Садовский - Бобе Лее

Михаил Садовский Бобе Лее (книга в стихах)

Ты инородец — гений и мессия,

В любом крат апостол и изгой,

И стылая кандальная Россия

Тебе от века стала дорогой.

Тут сквозь прополки страшные погромов,

Презрения и ханжества бетон

Ты прорастал отважно и огромно,

А в созданном остался за бортом.

Кровавую твою познал я славу,

Сам шел с тобой дорогами невзгод,

И я принадлежу тебе по праву,

Мой страшный и страдающий народ.

И мне твое открыто вдохновенье,

Стирающее горькую межу,

Но вдруг напомнят в нужное мгновенье,

Какому гетто я принадлежу.

Бросаются века обид на шею

И темную бессмысленно творят,

И валят в бесконечную траншею,

Где радостно убийство повторят.

Но ты необходим еще, Мессия,

Прекрасен и бессмертен твой удел,

Для вечности, которой не осилен,

Ты мученики формулу надел.

И отступает бренное благое,

Как на листе казенная, печать

Доверие бесценно быть изгоем,

Чтоб вечности твоей принадлежать.

1980

Бобе Лее едет Велвел

Едет Велвел на телеге,

На телеге Велвел едет,

И о том, что Велвел едет,

Знают в доме все соседи.

— А куда ты, Велвел, едешь.

— Ты расскажешь нам конечно?

— Далеко сегодня еду,

я ищу одно местечко.

— Ищешь ты одно местечко?

Что такое? Что случилось?

— Я ищу одно местечко

Бобе Лее там родилась!

— Бобе Лее там родилась,

это знаешь ты наверно?

— Где местечко я не знаю,

но его найду я первым!

Может, где-нибудь на кухне

Или где-то у колодца…

Двор и дом и я весь обшарю

поработать мне придется!

— Ах, ты Велвел, ехать надо

далеко в родную землю,

где-то там еще возможно

до сих пор местечко дремлет.

От Бобруйска хорошо бы

И до Клецка ты добрался,

Может, кто-нибудь еще там

С тех далеких лет остался.

Может, кто-нибудь вернулся

На родное пепелище,

Может быть, еще кого-то

в самом деле ты отыщешь.

Только ты не говори им,

Что ты ищешь бобе Лее,

Ты ищи девчонку Рохл,

Нет которой веселее!

Ты ищи девчонку Рохл,

Дочь сапожника кривого,

чтоб ее не знали люди

не бывало там такого!

Дом давно сгорел, конечно,

не найдешь того местечка,

места, где родилась Рохл,

где был дом, а в доме печка…

Но местечко Клецк осталось,

Значит, память в нем осталась,

Рохл, Рохл, бобе Лее.

Сколько лет, как с ним рассталась…

Едет Велвел на телеге.

На телеге Велвел едет.

И не ссорятся на кухне

И притихли все соседи.

Может, едет он в Егупец,

Может в Тимковичи тоже,

Может их местечко тоже

Отыскать сегодня сможет…

Бобе Лее

Бобе Лее,

Бобе Лее,

Я всегда тебя жалею.

Я пораньше встану сам

И тебе халат подам.

Чтоб поменьше ты устала,

Чтобы пол не подметала,

Сам за веник я берусь,

Я работы не боюсь.

И мацы я наломаю

Бабку делать помогаю,

Целый день тружусь с тобой,

А как вечер — на покой!

За окошком света мало,

Ты теперь вздохнешь устало.

И расскажешь, что за номер

Выдал Гершель Острополер^[1].

Каждый вечер день за днем

Говоришь ты мне о нем.

Это все по-правде было?

Ты тогда его любила?

Отчего ты так вздыхаешь?

Как ответить мне не знаешь?

Я могу тебе помочь.

Но меня сморила ночь.

Бобе Лее, не болей!

— Бобе Лее, не болей!

Скоро будет юбилей!

Бобе Лее, не хворай,

Испеку я каравай!

На подарок накоплю

И цветов тебе куплю,

Халу и зефира,

И еще полмира!

— Велвел, добрая душа,

А не надо ни гроша,

Ты меня, мой золотой,

Просто лечишь добротой!

Беготня

Бегает Велвел сегодня с рассвета.

— Как моя бабушка помнит все это?!

Фире велела муку отнести,

Взять молоко на обратном пути

Блюме бидон оставляла вчера,

Чтобы парного налили с утра.

Дальше у гинды полбанки малинки

«Что за пирог, если он без начинки!»

мейлаху ножик отдать поточить,

К Брохе --">