Анатолий Яковлевич Степанов - Акция (из сборника "Привал странников")

бесконечному коридору тихого учреждения. Он шел, прихрамывая и опираясь на трость, шел быстро. Медленно он не умел. У одной из многих-многих дверей он остановился, постучал и, услышав невнятный ответ, распахнул.

В скромной комнате сидели двое. Один – за столом, в полковничьей форме, другой – на отдаленной от стола и прикрепленной к полу табуретке, в гимнастерке без знаков различия и без ремня.

– Жора! – радостно узнал иностранца полковник, вышел из-за стола, обнял. – А я думал, что тебе еще с месяцок по госпиталям кантоваться.

– Некогда, Сережа, некогда.

Полковник отстранил Егора на длину рук, еще раз рассмотрел:

– Пижон. А трость-то, трость! Камышовая?

– Данхиловская. В комиссионном на Арбате купил, – ответил Егор и глянул на сидевшего на табурете. – Это кто?

– Твой крестник! Из последних. Вроде до конца добрали.

– Рожа знакомая, – задумчиво сказал Егор. – Где же я его видел?

Ванин поднял глаза на Егора и усмехнулся.

– Угол улицы Горького и площади Маяковского. Май, – уверенно вспомнил Егор. – Мне он тогда даже понравился. Бывает же! Ну, тереби его, Сережа, а я пошел.

Странная компания собралась под аркой внешнего вестибюля станции метро «Дворец Советов». Легкомысленный иностранец, однорукий инвалид, по добротности сапог и пиджака – рыночный спекулянт, надежно забронированный от воинских тягот спортсмен и вызывающе хорошо одетая субтильная девица.

– Пошли, – сказал Егор, и все пошли. Егор, Василий, Алик и Маша. Ленивкой спустились к Москве-реке, миновали Каменный мост и зашагали над водой вдоль кремлевской стены.

– Ты куда нас тащишь, Егор? – спросил Василий.

– На Красную площадь. Мне по секрету сказали, что сегодня будет грандиозный салют в честь победы на Курской дуге.

– А мы-то здесь при чем? – раздраженно заметил Василий.

Они поднимались брусчатым горбом к Василию Блаженному, когда в первый раз рявкнула кремлевская батарея. В небо взлетели ракеты.

--">