Джуманияз Шарипов - Хорезм

поглаживая голову притихшего Шернияза, нехотя
произнес:
— Тут, сынок, и рассказывать-то особенно нечего.
— Ну все-таки, как это случилось? — спросил нетерпеливо Палван.
— Просто. Мы потомки иранских узбеков. Дед твой родился далеко
отсюда, в Иране. Семья их жила хотя и бедно, но имела свой клочок
земли. Так вот. В засушливый год остались без хлеба, без денег. Заняли
у бая-торговца. И снова неурожай. Тогда бай отобрал землю — за дол­
ги. В доме умирала от голода жена. И чтобы спасти жену, пришлось
продать в рабство сына-подростка. Приезжий бай купил твоего деда,
а потом продал его в Хиве отцу Матчон-туры. Вот так твой дед и стал
рабом. Он всю свою жизнь проработал на отца Матчон-туры и не по­
1 А т а —отец, уважительное обращение к старшему.

8

лучил ни одной таиьги. Ел, пил, что дадут, спал на голой кошме. И же­
нился только в сорок пять лет. Он, может, всю жизнь и прожил бы
бобылем, но туре нужны были новые, совсем даровые рабы, поэтому
он его и женил. А меня женил сын туры — Матчон-тура. Нас уже не
покупали, мы рабы, доставшиеся по наследству. Пусть только справед­
лив будет наш благодетель. Ведь Матчон-тура может нас и прибить,
и убить...
Ибрахим-ата осторожно уложил сомлевшего Шернияза на охапку
скошенного клевера и прикрыл сверху пестрым чапаном в заплатах.
Палван смотрел в землю. Вдруг Бекджан, точно опомнившись, вскочил,
побежал к очагу. Вернулся с кумганом1 горячего зеленого чая, провор­
но налил в пиалу и учтиво протянул отцу. Ибрахим-ата молчал, делая
мерные круговые движения пиалушкой с чаем. Старик был доволен
своими детьми, но судьба их сильно беспокоила его. С глубокой трево­
гой думал он об их будущем.
Думы старика прервал внезапно появившийся Пирнафас-ака —
невысокий, крепкий человек с добродушным лицом и желтыми, лихо
закрученными усами. Он владел двумя с половиной танапами землицы
по соседству с землями Матчон-туры. Вольный был человек Пирнафас,
и хоть трудился он с утра до ночи, но жил со своей женой и дочерью
Джумагуль впроголодь, пожалуй ничуть не лучше семьи Ибрахимаата.
Бекджан живо вскочил и, молча поклонившись, отошел к очагу,
чтобы заварить гостю свежий чай. Палван шагнул навстречу соседу,
учтиво приветствовал его:
— Ассалям алейкум.
— Ваалейкум ассалям.
Ибрахим-ата поднялся на ноги, пригласил:
— Мархамат — пожалуйста.
Палван, расстелив перед гостем дастархан2, пестрый от заплат, но
довольно чистый, махнул рукой Бекджану. Бекджан тут же подбежал
с двумя кукурузными лепешками. Таков был обычай бедняков. Надо
уважить гостя, а тем самым соблюсти и собственное достоинство. Глотая слюнки, Бекджан тихо положил лепешки на дастархан и отошел.
Он считал неудобным присутствовать при разговоре взрослых.
Обычно Пирнафас, вежливо осведомившись о здоровье Ибрахимаата и его родных, подолгу молчал, пощипывая кончики желтых усов.
Нынче же, не успев присесть, сразу выпалил:
— Слышали новость?
Ибрахим-ата и Палван насторожились.
— Нет.
— Какая новость?
— Хан Мухаммад-Рахим при смерти!
Ибрахим-ата и Палван, точно не веря своим ушам, воскликнули
одновременно:
1 К у м га н — медный кувшин.
2 Д а с т а р х а н — скатерть, скатерть с угощением.

9

— Что! При смерти? Хан?
Пирнафас молча кивнул головой и, видя их замешательство,
продолжил:
— Даже знаменитые лекари — табибы — не могут ему помочь.
Ведь он тоже человек смертный, вот и помирает. — Последние слова
Пирнафас произнес так, словно хотел сказать: «Туда ему и до­
рога !»
Однако Ибрахиму-ата и Палвану действительно было чему уди­
вляться. Хан был один, а подданных тысячи, сотни тысяч. Но ни одно­
го из подданных не обходил хан своим вниманием. Во всех городах
и кишлаках, по всему ханству казии, муллы, мингбаши — тысячники,
эликбаши — пятидесятники вершили суд от имени хана. Собирали на­
логи, кидали непокорных в темницы, уводили дочерей в гарем, пуска­
ли по миру, казнили и миловали по приказу хана. Каждому подданному
всю жизнь — от рождения до старости — хан напоминал о себе угрозой
разорения, угрозой смерти. И вот хан умирает... Не может быть! Даже
Бекджан, услышав восклицания взрослых, забыл о приличии, подошел
поближе и жадно ловил каждое слово. Шутка ли, ведь ханы рож­
даются и умирают не каждый день.
Хан Мухаммад-Рахим правил долго, больше сорока лет. После взя­
тия Хивы русскими войсками он, поддержанный --">