Джуманияз Шарипов - Хорезм

ДЖУМАНИЯЗ ШАРИПОВ

Scan Kreyder - 12.04.2019 - STERLITAMAK

ф

j

РОМАН В ТРЕХ КНИГАХ

;

I

ПЕРЕВОД С УЗБЕКСКОГО

>

С

М ОСКВА

]

•

СО ВЕТСКИ Й

П И САТЕЛЬ

•

1979

Трилогия известного узбекского писателя Д ж ум анияза Ш ари•
пова

«Хорезм»

создана

на

документальной

своеобразной летописью ж и зн и
и первые революционные годы.
Роман

насыщен

хорезмцев

драматическими

основе

и являет ся

в предреволюционные

событиями.

Перед

телем возникают самые разные судьбы, характ еры ,
ные типы — от сына раба Палвана до Исфандияр-хана.

чита­

социаль­

В одной книге трилогия «Хорезм» издается в переводе на рус­
ский язык впервые.

ш

70303-067
295—79
083(02)-79

4702570200

© Перевод на русский язык.
Издательство «Советский
писатель», 1979 г.

Г Л А В А ПЕРВАЯ
олдень. Солнце в зените. Жарко, словно в раскален­
ном тандыре1. На дорогах ноги обжигает толстый
слой мельчайшей лессовой пыли. Гармсель — ветер
пустыни— дует из Каракумов, пышет в лицо колючим пламенем, пере­
хватывает дыхание, сушит губы. Все живое словно вымерло, птицы
молчат, муха не прожужжит!
Люди, с самого рассвета косившие клевер Матчон-туры, к полудню
изнемогли. Измученные жарой, обессиленные, распластались они
в тени густолиственного карагача.
Ибрахим-ата, высокий худой человек лет шестидесяти, внезапно
приподнялся, выпил из кувшина холодного айрана и сел, прислонясь
спиной к стволу. Жилы у него на висках вздулись — старик не отставал
от других, косил все утро без передышки.
— Отец, отец! — услышал он совсем рядом голос младшего своего
сына, шестилетнего Шернияза. Ибрахим-ата, не оборачиваясь, протя­
нул руку в сторону и своей жесткой сухой ладонью провел по головке
малыша. Подбежал и средний сын, Бекджан, мальчик лет одиннадца­
ти. Он пас неподалеку отсюда корову Матчон-туры, а заодно присма­
тривал и за братцем Шерниязом. Малышу такая опека совсем не нрави­
лась, и, когда Бекджан уходил домой за лепешками для косарей,
Шернияз просто прыгал от счастья. Он вдруг начинал покрикивать на
корову, замахиваться на нее хворостиной, топая ножками, заставлял ее
идти то в одну, то в другую сторону... Корова угрожающе косилась,
потряхивала рогами, но Шернияз не унимался.
Голоса братьев разбудили вздремнувшего рядом с отцом старшего
сына — Палвана. Он поднялся с земли, выпрямился во весь рост, потя­
нулся. Весной ему исполнилось двадцать один. Высокий, широкий
в плечах, тонкий в поясе, сильный, ловкий, он оправдывал свое имя
Палван — силач, богатырь. Под круглой бараньей шапкой, чугурмой,—
ее носили тут все от мала до велика,— сверкали черные глаза, черны­
ми были и густые брови, и маленькие усики, которые очень шлй К его
чуть удлиненному лицу. На праздниках он уже мерился силой с просла­
вленными борцами...
Палван хмуро спросил у Бекджана:
1 Т а н д ы р — глиняная печь для приготовления лепешек.

7

— Мать не приходила?
— Нет, новая жена туры не пустила ее...— грустно ответил маль­
чик.
— Работы в доме туры всегда хватало,— произнес Ибрахим-ата.
Палван что-то буркнул про себя, будто выругался.
Редко, очень редко улыбается Палван.
Ибрахим-ата снял с головы старую, потрепанную чугурму, вытер
платком пот со лба. Надел чугурму снова, вздохнул тяжело:
— Что мы можем сделать, сынок? Рабы мы, рабы Матчон-туры.
Раб... Давно, с тех пор, как помнит себя, знакомо это слово Палва­
ну. «Раб!», «Эй ты, сын раба!» — кричали ему еще недавно, а сейчас
кричат так в семье туры на Бекджана и Шернияза. Отчего такая до­
ля — горькая, страшная... И вечная? Не об этом ли всегда думает Пал­
ван? Для людей он уже гордый богатырь, а для туры был рабом, ра­
бом и остался.
— А т а ! 1— резко сказал он старику.— Почему же это я раб? Разве
я родился таким?
Ибрахим-ата пристально посмотрел на сына:
— Да, ты родился рабом.
— А вы?
— Я тоже.
— А дед наш?
— Дед? Твой дед был сыном вольного человека, а потом стал
рабом.
— Как же так? Отец вольный, а сын раб?
— Вольный отец был бедняком, вот потому и продал сына
в рабство.
— Отец продал сына?
— Да, и никогда уже больше его не видел.— Ибрахим-ата добавил
потише: — Не по своей воле, сын.
— Как же это случилось?
Старик взглянул на Бекджана:
— Сынок, как там чай?
— Сейчас закипит, ата.
Ибрахим-ата, --">